Дальше, за разрушенной школой, бушевал огромнейший пожар. Горело сразу десятка полтора деревянных бараков. Сюда были сброшены зажигалки. Барки, крытые толем и залитые поверх смолой, вспыхнули мгновенно, как порох, никто не смог вынести даже самых необходимых вещей. Жившие в бараках люди кучками стояли в стороне. К пожару и близко подступиться было нельзя, его никто не тушил. Неистовый ревущий поток пламени вздымался высоко к небу. Жители ближайших улиц лазили по крышам своих домов и сбрасывали с них летевшие к ним пылающие головни.
Мы стороной обежали охваченные огнем бараки. Ланка, прячась от горячего, обжигающего воздуха уткнулась лицом матери в грудь. Всю дорогу мать с тревогой посматривала вперед, в сторону Сорока домиков, за которыми находилась наша улица. Вблизи дома она облегченно вздохнула и замедлила шаги. Наша окраина была нетронута бомбежкой.
Но завтра налет мог повториться, а у нас не было никакого убежища. Поэтому, зайдя во двор, мы первым делом взяли лопаты и, выбрав место немного в стороне от дома, под акацией, принялись рыть щель.
Немного спустя прибежал Шурка. Он и Юля с Валеркой весь налет переждали в бомбоубежище на Нижнем поселке.
-А из моих никто не приходил? - спросил Шурка.
-Да нет пока, - сказала моя мать. - Отец-то, наверно, на заводе еще, он же там в каком-то отряде. А вот Настенке пора бы приехать. - Шуркина мать все лето работала на оборонительных рубежах и домой приезжала только по воскресеньям. - Да ты не беспокойся, придут они. Пойдемте, я покормлю вас чем-нибудь. Пойдем, Саня.
Съев по куску соленой брынзы с хлебом, мы снова взялись за щель. Шурей сходил к себе домой за лопатой и помогал нам копать. Над поселком уже нависла ночь, но от зарева пожаров на дворе было светло. Когда окоп углубился настолько, что в нем можно было спрятаться, присев на корточки, мы накрыли половину его снятой с петель дверью. От сарая и присыпали сверху землей. Другую половин накрыть было нечем.
-Ничего, от осколков укрыться можно, - сказал я.
-Конечно, - согласилась мать. - Все-таки укрытие. А от прямого попадания, видно, нигде не спрячешься.
-Прямое попадание бывает редко, - заметил Шура.
Ланка уже уснула, свернувшись у порога на материной фуфайке. Мать взяла ее на руки и унесла в дом, но скоро вернулась обратно и каким-то виноватым голосом спросила:
-Может, я постелю вам в сенцах на полу?
Я понял: она боялась, как бы ночью в доме нас не застала внезапная бомбежка, и ей казалось, что низком земляном полу в сенцах в таком случае будет менее опасно.
