Убийца. Бесполезное расследование | страница 40



Я умолк, чтобы перевести дух. В зале стояла такая тишина, что можно было бы услышать, как ворует лучший в мире карманник. Никто не смел шевельнуть пальцем. Изумленно выпучив глаза, все с нетерпением ждали, что я скажу дальше. Адвокат, прокурор, присяжные — все смотрели на меня так, словно видели впервые. Это был великий миг.

Я бросил взгляд на Эмму; она будто превратилась в белую мраморную статую. Бледное лицо резко выделялось на фоне траурных одежд. Я нашел ее некрасивой. Да, она подурнела от испуга, и это согрело мне сердце. Уничтожить ее красоту — разве это не прекрасное отмщение?

Я провел рукой по лбу. Теперь главное — не потерять нить. Я чувствовал: еще немного — и эта нить меня куда-нибудь приведет. Свой рассказ я вел прежде всего для себя. Я убеждал себя в собственной невиновности. О, незабываемая минута!

— Продолжим, господа, игру в «допущения» и допустим, что я действительно подстроил отправку этой телеграммы из Орлеана. Но где гарантия, что она позволила бы мне остаться дома одному? Прошу вас, послушайте меня внимательно!

Впрочем, в этом призыве не было никакой необходимости. Все едва не лопались от напряжения. Даже, небось, жалели, что у них всего по два уха, неплохо бы еще… Я видел, что все просто поражены моей грамотной речью, ясностью моих аргументов, полным отсутствием нервозности. Я был холоден и точен. А это для преступника явление довольно редкое.

— Послушайте внимательно: Бауманн уехал на машине. По логике вещей, получив телеграмму с тревожной вестью, мадам Бауманн должна была бы сесть на поезд… Через Орлеан проходит очень много поездов! Но раз уж она решила взять напрокат автомобиль, то почему не посадила за руль меня? Ведь шофером в доме был именно я!

Эти слова произвели эффект камня, брошенного в тихий пруд. В зале одобрительно загудели. Я был на верном пути.

— Далее, господа: я нахожу несколько странным поведение мадам Бауманн. Она узнает о том, что ее мать при смерти. Вместо того, чтобы кинуться на вокзал, она находит время взять напрокат машину, причем среди ночи, что не так-то легко. Затем, опять же среди ночи, она останавливается в Этампе и ужинает там в дорожном кафе — а ведь она уже успела поесть дома и к тому же следит за фигурой, как всякая молодая женщина. Она сажает за руль вышеупомянутой машины своего работника, который не является шофером. Вас это удивляет? Меня — нет, поскольку я прекрасно вижу ее цель. Все это позволило ей увезти Робби с собой и оставить меня в доме одного. Это требовалось для того, чтобы обвинить меня в убийстве. Ведь Эмма Бауманн знала, кто я такой: я сам ей сказал!