— Мне с детства противопоказано все молочное, — предупредил я, с тоской глядя, как она размешивает в стакане столовую ложку меда.
— Пожалуйста, без капризов, — подтвердила она мои худшие опасения.
— Неужто у вас совсем нет жалости!
— Пейте. — Нина подала мне стакан и стояла над душой до тех пор, пока последняя капля этого отвратительного пойла не перешла в мой организм. Не оценив проявленного мной мужества, она взяла стакан и отнесла его на кухню.
— Посидите со мной, — попросил я, когда, выключив свет и прихватив с собой книгу, она направилась к себе в спальню.
Нина в нерешительности остановилась, потом зажгла настольную лампу и присела. Свет мягким пятном лег на ковер, оставляя неосвещенными углы комнаты.
— Устали? — спросил я.
— Немного.
— Спать, наверно, хотите?
— Нет, рано еще. Я раньше двенадцати не ложусь.
— Бессонница?
Она неопределенно пожала плечами:
— Привычка. — Немного помедлив, спросила: — Скажите, а вас действительно зовут Володя?
— Конечно. А почему вы спрашиваете?
— Да так…
Меня кольнуло сомнение: что, если она все же заметила следы обыска и сейчас об этом скажет? Но даже если так и было, Нина предпочла обойти этот скользкий вопрос.
— Просто вспомнила место из книжки, что вы читали. Про короля, который переоделся, чтобы его не узнали.
— И что же?
— Ничего… Так вы серьезно решили переезжать?
— Серьезно.
Я думал, наш разговор только завязывается, но Нина посмотрела на часы.
— Уже поздно, — сказала она, — постарайтесь уснуть.
— Посидите еще, до двенадцати далеко.
Она промолчала, но книжку отложила.
Момент подходящий, располагающий к откровенности. Может, спросить у нее про Герася? Про Тофика? Сказать, к примеру, что они приходили, пока она была на работе. Нет, опасно, сейчас любой вопрос как шаг по минному полю.
— Это кто? — Я показал на фотографию, стоявшую на книжной полке. — Брат?
Нина отрицательно покачала головой.
— Знакомый?
— Нет, это муж.
Или у меня начисто пропал слух, или она говорила слишком тихо. Так тихо, что я скорей догадался, чем услышал ответ.
— А где он?
— Погиб.
— Погиб?
— Да, несчастный случай.
Мы помолчали. Паузу заполнил пронзительный стрекот цикад. Сдается, со вчерашнего дня их стало еще больше и с каждым часом все прибывало.
— Это случилось две недели назад? — спросил я.
— Кто вам сказал?
— Никто. Просто спрашиваю.
Она потеребила оборку халата, разгладила на коленях складки.
— Да, две недели назад.
— Тогда я, пожалуй, знаю, как это произошло… Не удивляйтесь, фамилия ваша на почтовом ящике написана, а о муже я во вчерашней газете прочел, в разделе происшествий. Фамилии сходятся, инициалы, по-моему, тоже. Сначала думал: случайность… Кузнецов С. В. — правильно? Он, кажется, заплыл дальше, чем положено?
