Участь гражданина Прудкина и его дочери, о которых говорилось в заметке, беспокойства не внушала: они спасены, моторист Панчин, вероятно, уже лишен водительских прав и в ближайшее время понесет заслуженное наказание. Объектом нашего внимания являлись обстоятельства гибели гражданина Кузнецова, ибо в действительности они были куда сложнее, чем об этом сообщалось в газете.
Начнем с того, что труп утонувшего до настоящего времени не найден. Как потерпевший оказался на пляже близ санатория имени Буденного — неизвестно. Был ли он пьян — неизвестно тоже.
Это бы еще полбеды. Куда важней было другое: Сергей Васильевич Кузнецов, двадцатичетырехлетний старший кассир бара-ресторана при местной гостинице «Лотос», прежде чем грубо нарушить Правила поведения на воде, совершил кое-что похуже.
За день до несчастного случая, то есть пятнадцатого сентября, в 21 час 40 минут, находясь при исполнении своих служебных обязанностей, он уложил дневную выручку в специальные мешочки — кстати, часть выручки была в валюте, поскольку бар и ресторан посещают иностранные туристы, — поднялся по винтовой лестнице в вестибюль гостиницы, но до находящейся здесь же сберкассы, где его ожидал инкассатор, не дошел, хотя расстояние от подвала, в котором расположен ресторан, до сберкассы каких-то полсотни метров.
Поднятое по тревоге подразделение милиции тщательно осмотрело гостиничные номера, службы, бар и сберкассу, но не обнаружило ничего, что могло бы помочь в поисках пропавшего кассира. Он исчез, не оставив после себя никаких следов, и появился только через сутки, семнадцатого, на загородном пляже, да и то лишь затем, чтобы, скинув одежду, снова скрыться, на этот раз окончательно…
Приблизительно в такой последовательности изложены события в постановлении следователя, и не его вина, что события эти сильно смахивают на завязку детективного романа.
На скамейку по соседству со мной присела пожилая пара.
— Пойдет твоя «Комета», никуда не денется… — Мужчина говорил, обращаясь к своей спутнице — сухощавой женщине в детской панамке, но, видно, был человеком общительным и следующую фразу произнес, полуобернувшись ко мне: — Я на этом деле собаку съел, седьмой десяток здесь обитаюсь Через день-другой установится прекрасная погода. Поверьте старожилу, будет полный штиль…
В прогнозируемую перемену верилось с трудом, однако спорить со старожилом, «съевшим собаку», я не рискнул: нынешнее, на мой взгляд странное, сочетание кипящего в семибалльном шторме моря с полным безветрием и чистым, будто выкрашенным из пульверизатора, небом моему опыту ни о чем не говорило.
