— Мало ли что я рассказывал этому подонку. Мы на одной улице живем.
— Понятно. Тогда кто?
— Не знаю.
— Подумай. — Я попробовал закинуть ту же приманку, на которую клюнул толстяк со «сходняка». — На этом деле можно хорошо заработать, почти без риска. Тебе что, деньги не нужны?
— Чужие не нужны. Своих хватает!
— Опять заводишься? — упрекнул я, но Тофика уже прорвало.
— Я не знаю, зачем тебе это надо, но про Сережку ты врешь! Это точно! Он не такой был! — Сгоряча Шахмамедов повторил последнюю фразу трижды. — Слышишь, ты… Сережа, он такими махинациями не занимался. И про деньги врешь, не было у него денег. Сам у меня взаймы просил… Подлец ты!
— Не закатывай истерики, нас могут услышать, — предостерег я, но мои слова только подбавили жару.
— Пусть слышат! Мне бояться нечего! — Он остановил на мне презрительный и вместе с тем почти ликующий взгляд. — Знаешь, что я сейчас сделаю?! Знаешь?! Я не буду с тобой ругаться. Я сейчас милицию позову. Милицию! Они твоему товару быстренько место найдут! И товару твоему, и тебе заодно!
— Зови, — хладнокровно сказал я, хотя мне не светило быть задержанным своими же коллегами. — Только учти, им говорить что-то надо, а что ты можешь сказать? Что? Ты даже имени моего не знаешь, я ведь мог соврать тебе вчера по телефону.
— Ничего, там разберутся, там во всем разберутся…
Тофик уже рыскал глазами по сторонам, и мне пришлось идти напролом:
— Ну, как знаешь. А насчет милиции не суетись. Еще неизвестно, кто из нас двоих их больше заинтересует.
— Как это? — не понял Тофик.
— Думаешь, я не знаю про гостиницу, не знаю про деньги?
Он растерянно уставился на меня.
— Что ты знаешь? Что?
Надо было пользоваться заминкой, иначе мои дела оборачивались совсем худо.
— Неважно.
— Нет, раз начал, говори. — Голос его звучал неуверенно.
— Ладно, замнем для ясности. Пошутили, посмеялись, пора и расходиться. Давай так: ты меня не видел, я тебя не знаю, и закончим на этом. — Я встал. — У тебя, приятель, с чувством юмора не все в порядке, ты уж не сердись…
Тофик тоже встал. Он подступился вплотную и с силой сжал мне плечо.
— Ты… ты настоящий подонок! Грязный и гнусный подонок! Подонок — вот ты кто! — Он подумал, достаточно ли точно выразил свое ко мне отношение, и веско закончил: — Морду бы тебе набить, да руки пачкать неохота об такую мразь, как ты. Убирайся, пока цел!
При всей своей немощи я мог не беспокоиться за исход драки, даже если бы она состоялась: Тофик относился к другой, более лепкой весовой категории и вряд ли знал специальные приемы борьбы, которыми владел я. Но угроза быть задержанным висела надо мной, а не над ним, и потому мериться силой было не в моих интересах.
