— Спасибо, вроде ничего, — ответил я.
— Давно проснулись?
— Только что. — Делиться известием об утреннем посетителе я счел излишним. — А вы с работы?
— У меня перерыв до половины второго. Принесла кое-что из продуктов.
Я в два приема подтянулся к изголовью, собираясь встать.
— Нет, нет, лежите, — остановила меня Нина. — Вам надо отлежаться. Температуру мерили?
— Не успел.
Она подала градусник. Я послушно сунул его под мышку и откинулся на подушку.
— Послушайте, а ведь мы с вами так толком и не познакомились. Вас как зовут?
— Нина, — сказала она, выкладывая из сумки свертки.
— А меня…
— Я знаю, вы уже говорили: Сопрыкин Володя.
— Наверно, раскаиваетесь, что разрешили мне остаться?
— Глупости… Скажите лучше, как вас угораздило простудиться в такую жару? — Нина вышла на кухню, но через дверной проем было видно, как она надрезает пакет молока. — А может, у вас грипп?
— Гриппозный больной — разносчик инфекции, — процитировал я из какой-то брошюры. — Он смертельно опасен для окружающих… Повис я у вас на шее, и идти мне некуда. Но вы потерпите, ладно? Вот переберемся мы с матерью сюда окончательно, она вас непременно навестит и выразит благодарность за спасение своего несчастного ребенка. Уж будьте уверены.
Нина поставила кастрюльку с молоком на огонь.
— А вы собираетесь переезжать? — спросила она.
— Ну да, затем и приехал…
И с некоторым опозданием я стал излагать незамысловатую историю, которую сочинил про запас вчера, сидя на набережной:
— Переезд — дело решенное. Мать давно рвется к морю. У нее хронический тонзиллит, слышали о такой болезни?
— Слышала, — отозвалась Нина.
— Неприятная штука. Врачи советуют менять климат, да и я в принципе не против. Все упирается в квартиру. Дали мы объявление о размене и у себя, и у вас в городе. Еще в прошлом году. Повторили несколько раз, только все без толку. Не хотят отсюда на север меняться, мы ведь с мамой за Уралом живем, я вам, кажется, говорил… Так вот, нет желающих, и все тут. Мы уже надеяться перестали, а недавно письмо пришло. От мужика одного. Он перевод по службе получил, перебирается с семьей в наши края. Вроде реальный вариант — двухкомнатная в районе цирка, семнадцатиэтажный дом, знаете, наверно…
Конечно, я врал, но врал по необходимости, в интересах дела, и потом, мое вранье было враньем безобидным, оно никому не причиняло вреда. А что самое удивительное — я настолько свыкся со своей выдумкой, что и сам почти верил тому, что говорил.
