В кустах, росших на краю поляны, шевельнулась ветка, потом еще одна правее первого места. Затем раздался тоскливый вой, словно обладатель был чем-то расстроен. Ему ответили не меньше десятка голосов с разных сторон. Волки окружили поляну, их старый седой вожак наконец-то покинул сумрак леса и уселся на краю света метрах в семи от костра. Изредка всполохи огня озаряли могучую фигуру старого волка. Он был седым, таким же белым, как и Слав, глаза огромные, как две медные тарелки, неотрывно следили за человеком. Иногда он тоскливо выл, глядя на костер, но к огню не торопился.
– Чего тебе надо, серый? – неожиданно для себя спросил Слав.
Волк понимающе оскалился и взвыл.
– Извини, – продолжил Слав разговор, – но на ужин я к тебе вряд ли попаду. Поискал бы ты себе добычу попроще, лося или оленя, я тебе не по зубам.
Волк снова оскалился, словно говоря: «Ты в лесу, а не за крепкой оградой. Огонь рано или поздно погаснет, и мы тебя съедим».
– Не выйдет, – оскалившись не хуже волка, сказал Слав. – Дров мне до утра хватит, а на рассвете вы уйдете обратно к своим норам. Так что, иди себе с миром, найди лося понежнее или самку оленя, а ко мне не лезь.
Волк все скалился, но приближаться не решался. Слав поднялся и лениво потянулся, не выпуская вожака из поля зрения, шагнул к костру и подбросил в огонь еще сучьев, затем подошел к лошади и снял с седла налуч с подаренным Скилом луком и тул со стрелами. Достав оружие, натянул тетиву из шелковой нитки и наложил стрелу.
– Уходи, серый, – сказал Слав, – я не твоя добыча.
Волк неотрывно смотрел на мощное оружие, словно узнавая его. Видать, не один раз в него стреляли стрелой с острым стальным наконечником. Затем протяжно и с тоскою завыл, развернулся и одним прыжком исчез в лесу.
– Вот и хорошо, – сказал Слав ему в след и снял тетиву, вернув лук в налуч, а стрелу в берестяной тул. – Ты все правильно решил, вожак, а то немногие из твоих волков и волчиц дожили бы до утра.
Слав снова достал рыбу и хлеб и сел к костру. Волчий вой раздавался уже на приличном расстоянии и перестал трепать нервы седого парня.
– Можно мне погреться у твоего костра? – раздался за спиной мальчишеский голос.
Слав резко обернулся, на краю круга стоял мальчик лет восьми и жадно смотрел на остатки хлеба и рыбы в руках Слава.
– Ну подойди, – уклончиво и не приглашая, сказал Слав, указывая на костер.
– Можно мне к твоему костру? – снова повторил мальчик.
Слав сделал приглашающий жест, но так и не сказав, что можно.
