Откуда-то из бунинских снов Чанга, по аллее могучего тутовника проходил мимо Сани всегда ровный в движениях капитан Иванцов, молчаливо несущий свою одинокую тайну даже в запое,- спокойный человек. А шустрому, маленькому прапору Паньшину, по кличке Псих, всегда орущему и гоняющему солдатиков почем зря по плацу, Сашка старался не попадаться на глаза. И, заслышав его поблизости, каратист сигал в кусты, так как при встрече моментально тупел от крика и не понимал, что от него требуется. "Словесным поносом компенсирует недостаток роста", - ерничал Сашка в кустах, пережидая, пока Псих пропылит по дороге. Зато всегда любо-дорого было послушать воркование лейтенанта Звягинцева с женой. Казалось, что ты дома, на своем балконе, а на соседнем Звягинцевы... А старшина Прокопенко, как и водится в штампованных армейских анекдотах, конечно же, был хохол. Огромная, пережаренная на вечном солнце гора с белесым снопом усов и добродушной улыбкой, в солдатском обиходе прозывавшаяся Батей.
"А я в Расею, домой, хочу..." - пел себе под нос Большов, общаясь с единственным кунаком - осетином Серго. Сестра прислала письмецо-заповедь: как уживаться с чужим народом... Разговаривать на доступном ему языке ("Пока больше ногами получается", - хмыкал Саня, читая послание), изучать местные нравы, чтобы никого не обидеть и самому в галошу не сесть. Еще какого-то Николая Японского приписала, изучившего японский язык, традиции и уехавшего в Страну восходящего солнца проповедовать. "Что за бред? Какие японцы?.. Сашка обиделся глупым требованиям.- Загружает по полной программе". Жить хотелось налегке, то есть в одиночестве. Но с Серго они сошлись на радиолюбительстве, починке офицерской аппаратуры и - на истории, которую любила сестра.
Саша бредил космосом, изучал небо и "забрасывал" ее звездами, она пичкала брата датами, и кое-что в голове осталось. Из Серго, окончившего институт и решившего, что настоящий джигит должен побывать в армии, историю можно было черпать, как из артезианского колодца. В его рассказах смешивались страницы умных книг с глубинными преданиями, дошедшими от прадедов.
Худой и прямой, как струна, Серго сидел неподвижно, не мигая смотрел на Сашку своими грустными глазами. Его спокойная, бесстрастная речь, почти без акцента, ненавязчиво обволакивала Саню, и он слушал, подперев голову руками и глядя в бесконечную даль за окном.
Древний суровый Кавказ заполнял собою пространство Сашкиного сознания и заслонял тоску по дому. Непрестанные кровавые войны, могучие, гордые племена и... государь Николай II. В первую мировую войну дед Серго, молодой офицер, воевал с турками в передовых частях Кавказской армии и там видел Белого Царя.
