— Ума не приложу, что делать, — пробормотал Лагерссон. Он в отчаянии поглядел вокруг. — Неужели на корабле ничего больше нельзя убрать?
В командирской рубке были сняты все пульты, часть рубильников была заменена пробками. Все приборы, но вмонтированные в корпус, были выброшены.
— Проклятый корабль! — крикнул Лагерссон. — Цельнокроеное чудище! Ничего нельзя демонтировать, подточить, вырезать. Будь ты проклят!
Он, словно зверь в клетке, заметался по салону, потом вдруг замер и бессильно прислонился к стене.
Его взгляд упал на Ирину, на ее густые длинные волосы. Он представил себе, как острые ножницы срезают тонкие пряди, одну за другой… Нет, это не выход из положения. Даже если обрить всех наголо, больше двухсот-трехсот граммов не наберется. Но туманная мысль о ножницах вызвала у Лагерссона страшную, но заманчивую картину… В голове звучали жестокие слова: «Смажь мылом. Если и тогда не поможет, придется расстаться с пальцем».
— Доктор, — обратился он к Паульсену.
— Слушаю, командир.
— Доктор… — Лагерссон умолк в нерешительности и дрожащей рукой потер подбородок. — Доктор, сколько весит человеческая рука?
Паульсен вздрогнул.
— По-разному, — негромко сказал он. — В среднем три-четыре килограмма.
Лагерссон не сумел сдержать довольной ухмылки.
— Боюсь, что нам понадобится ваше содействие, доктор.
Паульсен бросил на остальных умоляющий взгляд, словно взывая о помощи.
— Вы в состоянии сделать двадцать ампутаций?
Доктор гневно пожал плечами.
— Я спрашиваю, вы можете это сделать?
— Разумеется, могу, но в такой ситуации я никогда этого не сделаю!
— А я говорю — сделаете! — рявкнул Лагерссон. Он выхватил лучевой пистолет и навел его на Паульсена. Тот невольно отступил назад.
— Вы не имеете права меня принуждать! Повторяю, я никогда на это не пойду!
— Послушайте, Паульсен, — умоляюще сказал Лагерссон, — я нашел последние шестьдесят четыре килограмма. Ваша задача — убрать их с корабля. Если вы откажетесь, я вынужден буду прибегнуть к силе.
— Господи, кто вы — чудовище или авантюрист, ищущий дешевой славы? — воскликнул Паульсен. — Вы что думаете, вам по возвращении памятник поставят? Да за такие художества вас судить будут…
— Ну, хватит! — прервал его Лагерссон. Фултон, Алексей и Ирина направились было к нему.
— Ни с места! — крикнул Лагерссон.
— Вы слышите? — сказал Паульсен. — Он сошел с ума, он хочет отрезать руку каждому из вас!
Ирина побледнела и невольно прижалась к Алексею. Лагерссон снова вскинул лучевой пистолет.
