— Болван! — воскликнул Боб. — Как действуют весы я с пеленок знаю.
— Но антиграв работает на том же принципе, — сказал Джо. — Разницы никакой.
— Тише вы, Фултон идет.
Фултон подошел к группе космонавтов.
— Вот что, ребята, — дружелюбно сказал он. — Придется нам выбросить всю лишнюю одежду.
Боб Арджитай захохотал.
— Превосходно! — с наш рапным энтузиазмом воскликнул он. — Командир, видно, решил отправить нас домой в одних трусиках…
— Довольно зубоскалить, — прервал его Фултон. — Снимайте-ка ботинки, рубашки, белье.
— Приказ распространяется на всех без исключения? — спросил Боб.
Фултон кивнул.
— И к девушке наверху он тоже относится?
— Разумеется.
— Отлично, отлично! — Боб Арджитай стал радостно потирать руки. — Надеюсь, инженер Алексей Платов не рассердится, если его невеста разок-другой спустится сюда, к нам.
— Кретин! — разозлился Фултон.
Все засмеялись.
— Это я так, пошутил, — оправдывался Боб, — чтобы ребят приободрить.
Фултон растерянно посмотрел на него, потом сжал его локоть и легонько хлопнул по плечу, повернулся и, чеканя шаг, пошел к двери.
До отлета оставалось восемнадцать часов. Лагерссон, Фултон, доктор Паульсен, Алексей и Ирина собрались наверху, в главном салоне.
— Так вот, — сказал командир. — Учтите, что ксемедрин трогать нельзя. Мне приказано добыть шестьдесят килограммов, и я привезу ровно шестьдесят килограммов, ни граммом меньше.
Все согласно кивнули.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул врач. — Сейчас на индикаторе антиграва лишних шестьдесят четыре килограмма. В нашем распоряжении восемнадцать часов, чтобы отыскать лишние килограммы и…
— Нам их никогда не отыскать, — сказал Алексей. — На корабле нет больше ничего лишнего.
Лагерссон пристально поглядел на друзей, а те в свою очередь смотрели на него так, словно решение проблемы зависело только от него одного.
Снизу слышался глухой ропот космонавтов, никто больше не смеялся. Недовольство нарастало с каждой секундой.
— Чего вы от меня ждете? — со злостью спросил Лагерссон.
— Конечно, проще всего собрать всех и сказать: «Друзья, один из нас лишний. Давайте кинем жребий, и тот, кому не повезет, должен умереть. В одиночестве, как брошенная собака».
Четверо офицеров не отрывали от него взгляда, и в их глазах читались растерянность и немой упрек.
— А кое-кто из вас считает, что я должен добровольно покинуть «Ибис», не так ли? Еще бы, ведь я командую кораблем, а командир обязан показывать пример!
— Никто этого не говорит, — отозвался Фултон.
