Кривоград, или часы, по которым кремлёвские сверяют [журнальный вариант] | страница 37

— Как же так? — растерялся я. — Уезжаете именно теперь, когда такие перемены… Когда стало так интересно жить…

— Э, молодой человек, — часовщик махнул рукой, — я всю жизнь жил интересно, даже слишком, а теперь, на старости лет, я хочу наконец пожить спокойно. И если я еще кому-то нужен на свете, так это моему сыну Ицику. Вы знаете, он живет в Торонто, у него там трехэтажный домик. Моя внучка говорит по-английски, и это там никого не удивляет. В Торонто каждый босяк говорит по-английски. Я хочу жить вместе со своим сыном, со своей внучкой и со своей невесткой, дай ей Бог здоровья. Только и всего. Мне уже намекали, что я бросаю Родину в трудный момент, что я чуть ли не предатель… Не знаю, не знаю. Посмотрите на меня, разве так выглядят предатели? Разве я похож?..

— Нет, что вы, ничуть.

— Ну вот. К тому же я честно заплатил пятьсот рублей за отказ от гражданства. Какие могут быть ко мне претензии? Это же смешно. Когда я получал это гражданство, мне никто не заплатил ни гроша. А теперь, когда я его возвращаю, с меня требуют такие большие деньги впридачу. Ладно, я не бедный и не жадный, но только тут что-то не так. Вы не согласны?

— Да как вам сказать… Вообще-то я не очень в курсе. Насчет прописки я теперь кое-как разбираюсь, а вот насчет гражданства… Тут я не специалист.

— Боже ж мой, ну что ж тут такого особенного надо понимать! — воскликнул Хаим Залманыч. — Вот вы послушайте сюда, я вам живенько всё расскажу. Знаете, ведь я родился еще до последней войны, в Польше, в городе Краковце. Знаете такой?

— Краков — знаю.

— Ой, ну что вы со своим Краковом, это же совсем не то. Я вам говорю, Краковец, теперь эта местность называется Львовщина. Так вот, я родился в Краковце и стал, конечно, польским гражданином, сразу, как только родился. И никому ничего за это я не платил, и мне тоже никто ничего не платил. Заметьте себе этот момент и едем дальше. Тут началась война, и в Краковец пришли немцы. Я-то был еще маленький, а вот взрослые евреи очень забеспокоились. Но через несколько дней немцы отступили, и в Краковец вошли русские. Понимаете?

— Ничего не понимаю, — опешил я. — Какие несколько дней? Война шла почти четыре года…

— Ай, да что вы мне будете говорить. Я был тогда маленький еврейский мальчик, но я очень хорошо помню, как Сталин и Гитлер поделили Европу. В тридцать девятом году немцы напали на Польшу, а русские вошли в нее с востока. Потом оказалось, что немцы оккупировали слишком много, даже то, что причиталось русским. И Гитлер велел своим войскам немножечко отступить.