Кривоград, или часы, по которым кремлёвские сверяют [журнальный вариант] | страница 27

Дойдя до подворотни, я оглянулся. Демонстранты подожгли чучело бюрократа. Оно чадило и пылало. Черные клубы дыма вздымались почти до самой крыши Министерства макарон, где красовался щит с цитатой:

Однако я уже не удивился и ничего не спросил. Кажется, я начал привыкать.

Просторный двор, образованный пятиэтажными домами довоенной постройки, наискось пересекала траншея, отороченная горбами мерзлого, заснеженного грунта. Она вела к двухэтажному неказистому зданию, покрашенному некогда желтой краской. Из трубы на крыше курился дымок. Мы с Утятьевым перебрались через траншею по мосткам и подошли к двери, рядом с которой были прибиты металлические вывески с одинаковым зачином: «Всесоюзное объединение „Точвремнадзор“», «Кривоградский горкомбинат благоустройства». А дальше значилось, на каждой из вывесок в отдельности, — «Организационный отдел Службы точного времени», «Информационный отдел Службы точного времени», «Технико-эксплуатационный отдел Службы точного времени». Дверь распахнулась, и навстречу нам, пятясь задом и согнувшись в три погибели, двинулся человек в замызганных, перепачканных угольной крошкой штанах.

— Привет, Костя, — сказал ему Утятьев.

Человек разогнулся, повернулся к нам и всплеснул руками в грязных матерчатых рукавицах.

— Елпидифор Трофимыч! — радостно воскликнул он. — А мы вас заждались…

Так я сразу узнал две вещи: имя-отчество Утятьева и имя здешнего истопника.

— Познакомься, Костя, это наш новый смотритель часов, физик из Москвы, — отрекомендовал меня Елпидифор Трофимыч.

— Лева, — протянул руку я.

— Очень приятно, я Костя, — истопник стянул рукавицу и подал перепачканную руку по-рабочему, запястьем. — Ну как вы, получили заявку? — снова обратился он к начальнику.

— Получил, да толку-то… Ты ж ее оформил неправильно, не на том бланке…

— Что вы говорите?! — изумился Костя. — Как так…

— Ладно, ты тут ни при чем, это конторские мудаки понапутали, — успокоил его Утятьев. — Что у нас новенького?

— Ничего особенного, — Костя шмыгнул носом и почесал за ухом, сдвинув набок свою оранжевую строительную каску. — Дворничиха опять куздит, чтоб я шлак в мусорник не сыпал… Жалобу напишет, грит…

— Пущай пишет.

— Вот я ей так и сказал. Такая горластая стерва, аж до матки меня достала… Ах да, еще Бармалей вчера прибегал, матерился. Ему этот козел, новый снабженец, два мешка сульфата натрия выписал, вместо тиосульфата, — истопник прыснул в ладошку.