— Расслабься, — снова шепнул хищник. — Рано. Ты не готова. А мы же не хотим, чтобы тебе было больно.
Снова поцелуи, нежные, едва уловимые: на изгибе плеча, на жилке, которая лихорадочно билась на шее, в чувствительное место за ушком. Руки требовательно ласкали и поглаживали живот, бока и бедра.
Тело против воли выгнулось.
Тихий стон, откинувшаяся назад голова, открывшийся доступ к другим кусочкам кожи, которые также жаждали внимания.
Твердая стена под руками и зуд в ладонях — как хотелось коснуться его, зарыться пальцами в волосы, ощутить их жесткость или мягкость.
То ли всхлип, то ли стон — я повернула голову, подставив сухие, опаленные жаром губы для поцелуя.
Едва слышный рык, и Ник прикусил подбородок. Совсем не больно, но ах как возбуждающе.
Во рту пересохло, дыхание давно сбилось.
— Вкусная. — Сиплый шепот у ушка. — Горячая. Сладкая. И где ж ты пряталась все это время?
Да разве я пряталась? Чуть ли не каждый день виделись по сотне раз. Шеф и его секретарша. Все, как в бульварных романах. Только в жизни по-другому.
Ярко, обжигающе и опасно.
Еще один легкий укус за плечико, и я снова застонала. Его зубы уже не казались такими жуткими.
Руки накрыли чувствительную грудь и осторожно сжали.
— Н-ник…
— Чихнуть решила? — невинно уточнил он, теребя большими пальцами горошинки сосков.
— Иди к черту, — фыркнула в ответ, тяжело сглотнув.
Внизу живота все горело от желания, которое, я была уверена, ему никогда во мне не пробудить.
Но это же хищник. Он не знает слов «нет» и «невозможно».
— Пересмотрим наше соглашение? Нам может быть хорошо в эти месяцы. Очень хорошо.
Но страсть — это не любовь. Всего лишь вспышка желания. Пусть и сладкого, но такого короткого.
— Тор-р-р-р-ри. — Его стон, когда я выгнулась и потерлась бедрами о мужские бедра.
Провокационно. Не думала о последствиях, которые не заставили себя ждать.
Короткая боль внизу шеи, стальной захват, который не давал мне дернуться, звездочки перед глазами, навернувшиеся слезы — даже не боли, а разочарования — и остатки желания, перегоревшие и исчезнувшие в один миг.
Все произошло слишком быстро, чтобы я испугалась.
Укус, и вот уже Ник отошел, тяжело дыша. И ручеек крови, стекающий по шее. Щекотка на коже. Я медленно выпрямилась, уткнулась лбом в стену.
— В ванной есть антисептики, — глухо произнес он, — обработай рану.
— Хорошо.
Шаги и громко хлопнувшая дверь. Только теперь я решилась открыть глаза.
Черт, Измайлова. Что же вы оба творите?
