— Ну, уж точно не то, что после укуса человек становится таким же хищником и каждое полнолуние воет на луну, — осторожно произнесла я и выжидательно взглянула на начальника.
На всякий случай.
Тот фыркнул.
— Надо же. Хоть на этом спасибо. И?
А ведь девчонки с работы что-то подобное рассказывали. Было в «Лунной любви» такое. Точно было. В следующий раз надо внимательнее их слушать.
— Э-э-э. Метка означает, что я теперь твоя пара? Что навечно принадлежу тебе?
Сказанное совершенно не вязалось с нашим договором и обязательствами. Но других вариантов у меня просто не было.
— Виктория, — несчастным голосом простонал Н’Ери, — сколько раз я тебе говорил, не смотри ты эти сказки по телевизору. Это такая же ерунда, как любовь с первого нюха. Честное слово, как в такое можно верить?
Мне хватило совести покраснеть. Совсем чуть-чуть.
— А что тогда?
— Доверие, — вновь проговорил он. — Ни один хищник по доброй воле не подставит свое горло тому, кому не доверяет. Это высший знак любви и привязанности между двуликими.
— Я не хищник. Может, меня не надо кусать? Я же человек. — В голосе проскользнули умоляющие нотки.
— Но ты должна мне доверять.
— Я буду носить водолазки с горлом. Шарфами обмотаюсь.
— Нет.
— Ник. — Голос предательски сел от страха. — Я не могу.
— Надо.
— Может, отложим? На потом.
«Навсегда!»
— Не получится, Вика. Это надо сделать именно сегодня. Ты должна привыкнуть к изменениям и осознать их.
А вот это уже совсем подозрительно.
— Это к каким еще изменениям?
— Укус обычно ставится в самый пик удовольствия. Когда грань между болью и наслаждением стирается, и это усиливает разрядку.
— Черт.
— Отсюда и свойство метки. Она вырабатывает желание, возбуждает и носителя метки, и того, кто ее поставил. То самое желание, которого ты ко мне не испытываешь.
— Т-ты… ты… Ты подумал, что со мной будет дальше?
— Без подпитки и регулярного секса желание в течение пары месяцев проходит. Как и метка. Тебе нечего бояться.
— Нечего бояться? — Я вскочила с дивана и отшатнулась от босса, дрожа от страха и злости. — Ты ведь с самого начала знал об этом и не сказал.
— Не сказал, — не стал отрицать Н’Ери и едва увернулся от подушки, которую я запустила ему в голову.
Можно было запустить что-то потяжелее, но я еще не дошла до такого состояния.
— Ублюдок!
— Родился в законном браке.
— То есть слова «никакого секса» тоже были ложью?
— Отчего же? Нет.
— Но ты сказал…
— Я сказал, что обычно ставится во время секса, но не обязательно. Достаточно просто тебя возбудить.
