— Вы принесли? — спрашивает Маруся, очевидно, что-то вспомнив.
— Что? — не понимаю я.
— Ну, что-нибудь.
— Вот, — говорю, — Молотова принесли.
— Какого Молотова? — не понимает она.
— Члена цк.
— Где он? — не понимает Маруся.
— Ну, вот, — показываю я на Молотова.
Маруся пытается что-то понять. Потом достает откуда-то сигарету с зажигалкой и начинает курить, нервно всё обдумывая.
— Вы давно тут? — спрашивает.
— Не очень, — говорю. — Часа два-три.
— Ясно, — говорит она.
Мы сидим с ней в её кровати и молча смотрим друг на друга. Она симпатичная, пьёт слишком много,но всё равно симпатичная. Особенно с подушкой.
— Хочешь покурить? — спрашиваю.
Она поднимает сигарету и показывает мне — мол, я же курю.
— Мы принесли, — произношу.
— Принесли? — она моментально просыпается. Похоже, это был пароль, во всяком случае — правильная комбинация слов, которая всё приводит в движение. Мне это даже самому понравилось, поэтому я повторил:
— Да, — говорю, — мы принесли.
— Чёрт, — произносит Маруся и, боязливо смотря на Молотова, кладёт подушку на место.
10.15
С утра на такие вещи лучше вообще не смотреть, или, если уже смотришь, то разве что сквозь пальцы. Мы так и делаем, и пока она ходит по комнате и собирает свои трусики и носки, натягивает свои драные фирменные джинсы, надевает разные медальоны и браслеты, мы идём себе на балкон и ждём её там. Она выходит с большой чёрной трубкой, и дальше мы уже просто себе стоим на балконе и почти ни о чём не говорим, так разве что — смотрим на утренние грозовые небеса, на пустой субботний муниципалитет, во всём этом помещается столько воздуха и влаги, будто мы внезапно оказались в чьих-то лёгких, например — в лёгких старой камбалы, что наглоталась ледяных арктических волн и теперь лежит себе на дне океана, молча страдая от передоза.
— Как у тебя дела? — спрашиваю я. Мы в последний раз виделись где-то месяц назад, было ещё совсем холодно, мы перезвонили её с вокзала, а что мы делали, кстати, на вокзале? не помню уже, но перезвонили мы ей точно с вокзала, она сказала — ок, приходите, возьмите бухла только, мы взяли бутылку кайзера, потом выходили ещё, она тогда была после какого-то массажного кабинета и пахла какими-то кремами, у неё тогда были немного длиннее волосы и какого-то другого, кажется, цвета, хотя какого именно — вспомнить не могу.
— Плохо дела, — произносит она.
— Что-то случилось?
— Случилось, — произносит она, — случилось. В школе проблемы. Экзамен завалила.
