— А во всем виновата проклятая Атлантида! Все бегали, суетились, и ни у кого не было времени почистить себе ботинки. Я на ней совершенно обанкротился.
Сидония прекрасно понимала, хотя раньше и не думала об этом, что если мистер Визерспун взялся за Атлантиду, то кто-нибудь другой на этом деле обязательно обанкротится. Но почему же именно Том?
Мальчик нравился ей. Может быть, она не любовалась бы им, если бы у нее были братья, но теперь ей хотелось, чтобы Том считал ее за свою, за настоящую. Она ведь втайне жалела, что не родилась мужчиной, и не прочь была загладить эту несправедливость судьбы некоторым мальчишеством.
— Вот что, Том, — сказала она. — Я отлично помню, что ты вычистил мои туфли, и готова расплатиться.
— Видите ли, мисс. Во-первых, я беру за чистку пять центов (Том брал десять), а на завтрак этого маловато, а во-вторых, с вас я и этого не возьму.
— Почему?
— A потомy, что у меня не было мази, щетки, потому, что мы не в Нью-Йорке, и потому, что… потому, что… просто мне с вас не хочется брать деньги!
Не верьте женщинам, если они уверяют, что комплименты и ухаживания вовсе не льстят им. Сидония часто даже доказывала это на практике многим десяткам своих обожателей, но явился грязный уличный мальчишка, чистильщик сапог и бродяга, и без всяких подвохов заставил ее радостно покраснеть только оттого, что он считал ее за свою.
— Хорошо. Тогда я передумала и покупаю у тебя всю твою рыбу. Она еще жива?
Том осмотрел жестянку и заявил:
— Рыба отличная!
— Ну, вот. Получай деньги и швырни рыбу обратно в реку.
А говорят, что легкомысленна молодость. Сидония была почти вдвое старше Тома, а швыряла деньги на ветер и покупала вещь, чтобы не воспользоваться ею. Том не мог этого понять. Он пожал плечами.
— Как вам угодно, мисс, вы купили, и дело ваше. Но рыба неплохая, а то я бы ее не продавал. Уху из нее, наверное, можно сварить, если вы думаете, что для жарения она плоховата.
Сидония взглянула на небо и увидала, что ей пора домой. Она нерешительно взглянула на Тома.
Разбуженные принцессы подают руку своему живому будильнику, ведут его во дворец и дарят ему свое сердце и полцарства с надеждой на вторую наследственную половину в придачу.
Сидонии тоже захотелось составить счастье Тома. Она спросила:
— Слушай, Том, ведь я тебе нравлюсь?
— Очень, мисс, — ответил принц. — Вы — веселы и похожи на мою сестру.
— Так не хочешь ли ты поступить ко мне на службу? Я дам тебе работу и буду честно расплачиваться.
