Он покрепче сжал в руках палицу и, широко размахнувшись, нанес яростный удар по ненавистному камню, так не вовремя упавшему с неба. Над пустой саванной разнесся возглас торжества. Охотник, опьяненный мщением, крушил и дробил странный камень.
А на соседней планете, о существовании которой Ва-хунга даже не подозревал, другие люди истолковывали удары его палицы как доказательство того, что в этом мире царят чудовищные давления, достигающие сотни атмосфер.
К. Мэклин
НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
— Черт! Он действительно занялся этим. Ты слышишь?
Из открытой арки кабины управления падал сверху вниз солнечный луч и доносился голос. Отдаленный голос говорил и умолкал, говорил и умолкал. Слова сливались в неясный гул, но узнать голос было можно.
— Он вышел и проповедует туземцам!
Два инженера перетаскивали машины, но остановились, чтобы взглянуть в сторону голоса.
— Может быть, нет, — произнес Чарли, младший из двоих. — В конце концов, он не знает их языка.
— Все равно, он проповедует, — сказал Гендерсон, старший инженер и навигатор. Он налег ключом на упрямую гайку, ключ соскочил, и у Гендерсона вырвались словечки, от которых Чарли вздрогнул.
Во время перелета Чарли часто и тревожно снилось, что Гендерсон задушил пассажира. А один раз приснилось, что он сам задушил и пассажира, и Гендерсона.
Наяву оба инженера тщательно избегали раздражающих слов и жестов, сохраняли приветливость друг к другу и к пассажиру, сколько бы им ни хотелось рычать и кусаться, и старались поддерживать у себя сносное настроение.
Это было нелегко.
Чарли сказал:
— Чем объяснить, что Миссионерское общество дало ему целый корабль? Такому человеку, который действует на нервы одними своими поучениями, человеку с прирожденным талантом не ладить с людьми?
— Понятно, — проворчал Гендерсон, отвинчивая гайку. Это был мускулистый, коренастый человек с резкими манерами и привычкой терпеливо относиться к чужим странностям. — Миссионерское общество хотело от него избавиться. А дальше, чем с нами, улететь некуда.
Отдаленный голос доносился в кабину из невидимой, освещенной солнцем местности снаружи. Он казался звучным и уверенным.
— Бедняга думает, что это была честь, — добавил Гендерсон. Он вытащил болт, и тот, глухо стукнув, упал на мягкую обивку пола.
— Во всяком случае, — произнес Чарли, ослабляя болт за болтом, согласно инструкции, — он не может пользоваться машинным переводчиком. Машина еще не готова, мы не знаем их языка до конца. Он не может говорить с ними, если они не понимают.
