Тощий беженец кивнул.
– Как ваши глаза. Механический?
«Почти».
Она была слишком слаба для объяснений.
Лени посмотрела на море. Расстояние обескровило подъемник, смыв детали, превратило его в смутный вздувшийся силуэт. Обломки выпали из его брюха прямо у нее на глазах, подняв беззвучный серый фонтан на горизонте.
– Уборкой занимаются, как и всегда, – заметил индус. – Повезло, что они не бросают свой мусор прямо на нас.
Кларк снова одолел кашель.
– Откуда вы знаете мое имя?
– ЭС Кларк. – Он похлопал по бирке на ее плече. – Меня Амитав зовут, кстати.
Его лицо, руки – они больше подошли бы скелету. Но циркуляторы Кальвина работали без устали. Тут, на Полосе, пищи должно было хватать всем. Вокруг стояли худые, но явно не голодные люди. На Амитава они не походили.
Откуда-то сверху раздался тихий и жалобный вой. Кларк села. В облаках мелькнула какая-то тень.
– Они за нами наблюдают, – пояснил Амитав.
– Кто?
– Ваши люди, наверное. Присматривают за тем, чтобы машины работали как положено, и за нами наблюдают. После волны, понятно, их стало больше.
Тень пронеслась на юг, исчезая на глазах.
Индус присел на костлявую задницу и уставился в сторону материка.
– Без толку все это. Мы тут, прямо скажем, не активисты. Но они все равно за нами наблюдают. – Он встал, отряхнув мокрый песок с коленей. – Вы, разумеется, хотите к ним вернуться. Ваши люди вас ищут?
Кларк вздохнула:
– Я…
И замолчала.
Она проследила за его взглядом и сквозь переплетение коричневых тел разглядела кучу палаток и хибар. Сколько тысяч человек – миллионов – прибыло сюда за все эти годы, когда их выгнали из домов поднимающиеся моря и растущие пустыни? Сколько их, голодных, больных от беспрерывной качки, ликовало при виде Северной Америки на горизонте, а потом оказалось отброшено к океану стенами, охранниками и бесконечными толпами тех, кто добрался сюда первым?
И кого же они винят? Что сделают миллионы обделенных, когда один из богатеньких попадется им в руки?
«Ваши люди вас ищут?»
Лени откинулась на песок, не решившись заговорить.
– Ага, – рассеянно проронил Амитав, как будто она ему ответила.
* * *
Она так долго была автоматом, несгибаемой машиной, созданной с единственной целью – добраться до суши, что теперь, когда все же достигла континента, не осмеливалась на нем остаться.
Отступила на дно океана. Вернулась, но не в ясную и черную чистоту глубоководья; здесь не водилось живых люстр или хищников с фонариками, заставлявших воду светиться. Редкая жизнь корчилась, извивалась и искала падаль в мутно-зеленом свете материковой отмели. Даже под волнами поле зрения простиралось всего на пару метров.
