Тут на самом патетическом месте у оратора перемкнуло связки – умолк, взялся за горло. «Вот ведь… – иронически отметил про себя Антон. – Голос громкий, а глотка слабая…»
– Кто… еще желает… высказаться?.. – просипел смотритель, отступая в сторонку.
К нему побежали со стаканом воды, а на кафедру немедленно взгромоздилась весьма упитанная дама и со слезой умиления принялась благодарить за проникновенную содержательную речь. Благодарила долго. С дрожью в голосе говорила о том, что Антон Антонович совершенно не щадит своего драгоценного здоровья. Наконец со словами «низкое вам спасибо» слезла с помостика.
Громовица, воспользовавшись моментом, взяла свой стул и перебралась в уголок к Антону.
– Привет, – шепнула она и робко пожала ему запястье.
Тем временем за кафедрой обозначился сухощавый старичок с гвардейской выправкой (тот самый, которого Треплев наблюдал из окна мэрии) и начал с того, что закатил чудовищную паузу. В зале кто-то не выдержал – хихикнул. На хихикнувшего шикнули.
– То есть что?.. – проникновенно молвил наконец старичок и снова надолго умолк. Тоже, несомненно, оратор, но совершенно иного толку: не громыхал – брал задушевностью. – То есть против нас выступают единым фронтом. А мы?.. – обласкал сходку взглядом, укоризненно покачал аккуратно подстриженными сединами. – На прошлой неделе трешки опять подрались с колами…
– Трешки – это кто? – тихонько спросил Антон.
– Ну, те, которые ухаживают за третьей могилой, – прошелестела в ответ Громовица.
– А колы?
– Колы – за первой…
На шепчущих укоризненно обернулись. Пришлось замолчать.
– Вера не нуждается в доказательствах, – увещевал старичок. – Ни спектральный анализ, ни рукопашная, поверьте, ничего не решают. Вспомним Туринскую плащаницу. По сей день в католических монастырях хранится около сорока плащаниц, и каждая – святыня для прихожан. Допустим, доказали вы научно, что одна плащаница настоящая. Но это же означает, что остальные тридцать девять – поддельные! Вот так… Хотели укрепить веру, а на самом деле подорвали. То же самое и с могилами Треплева. Спорите, которая из них подлинная? А я вам отвечу. Все! Все восемь могил…
– Девять! – выкрикнули из зала.
– Ну вот, пожалуйста, – с безнадежной улыбкой молвил старичок. – Именно об этом я и говорил…
Махнул рукой и покинул трибуну. К удивлению Антона, место его занял коренастый угрюмый Тиш.
– А чо? – обиженно сказал он. – Трешки первые начали. И мы помирились уже… И дрались мы вовсе не поэтому…
