– Не решил еще…
– А зовут вас?..
– Антон.
– Вот как? А фамилия?
– Треплев.
Машина вильнула и выровнялась.
– М-да… – сказал наконец чиновник. – Примите мои соболезнования. Удружили вам родители…
* * *
В коридорах мэрии стояла такая тишина, что уши закладывало. Ковровая дорожка глушила шаги. Ни единого шороха снаружи. Слева – череда дверей, справа – череда окон, и в каждом – немое кино из уличной жизни. Вот, например, дама с крохотной шавкой на цепочке возмущенно рассказывает о чем-то сухощавому старичку с гвардейской выправкой. Руки выразительны, как у балерины, но собачка, мешая жестикулировать, рвется с поводка и беззвучно разевает пасть. Должно быть, заходится лаем.
Поэтому, когда, поднявшись на второй этаж, вошли в приемную и моложавая секретарша произнесла: «Здравствуйте, Василий Панкратович!» – Треплева это почти ошеломило. Он уже готов был вообразить, что в пределах мэрии изъясняются исключительно жестами и шепотом.
– Здравствуйте, Томочка, – сказал вице-мэр. – Венеамин у себя?
– Да нет – у вас, – как-то уж больно многозначительно отозвалась она.
Чиновник насупился и кивком предложил следовать за ним. Пропустив Треплева в тамбур, плотно прикрыл пухлую дверь в приемную и лишь после этого отворил столь же пухлую дверь в кабинет.
Дальнейшее застало Антона врасплох. Такое ощущение, будто пальнули в упор из акустической пушки. Даже хуже, поскольку долбеж по контрасту с ватной тишиной коридоров показался оглушительнее, чем на самом деле.
Стоило переступить порог, грохот тут же смолк (что было воспринято не сразу), а из-за стола вскочил дылда средних лет – испуганно замигал белесыми ресницами. Кажется, именно он сопровождал вчера вице-мэра в особняк композитора.
– Василий Панкратович… – прочел по губам Антон. – Вас не было… а я…
– Пошел вон! – еле слышно рявкнул владелец кабинета, и дылда выскользнул из помещения – куда велено.
Мрачный Василий Панкратович воссел на законное свое место, а Треплеву указал на стул. Помолчали, убедились, что слух возвращается.
– Ничего себе контингент? – удрученно пожаловался вице-мэр. Потом вдруг вспылил. – А как иначе? – чуть ли не с вызовом спросил он Антона. – Прекрасный работник! Что ж мне, выгонять его теперь, если он отшибленный?.. Кстати, фанат вашего друга… Иоганна Себастьяныча…
– И много у вас таких?
Чиновник с неудовольствием оглядел рабочий стол, смахнул с краешка незримую пылинку.
– Хватает… – нехотя признался он. – А у вас в городе не то же самое, что ли? Тихушник на тихушнике! И ничего – терпят… Карьера-то – дороже. Вот и у нас…
