– Спасибо… А что тихушники?
– Решили облить презрением. На здоровье, я не против…
– Отомстить не пытались?
– За что?
– Н-ну… вы ж говорите, они и впрямь поверили, будто вы…
– Пытались, но… Да вот как сегодня…
Три Тихона вновь нахохлились и уткнули носы в чашки.
– А отшибленные?
– А что отшибленные? Теперь это мои фанаты, моя финансовая опора…
Непрост, ох непрост был Иоганн Себастьянович. И тогда, за карточным столом, и сейчас, за обеденным. Глядя в карие с насмешливой искоркой глаза, Антон давно уже заподозрил, что узнан с первого взгляда и что композитор просто не желает посвящать посторонних в тайну их знакомства, потому и ограничивается намеками.
Если так, то побег, считай, удался… Себастьяныч наверняка все входы и выходы знает, связи у него…
– Стало быть, за вами теперь должок?
– Перед Треплевым? Да, конечно! Неоплатный, добавьте…
– Ну почему же обязательно неоплатный… – рискнул тонко намекнуть Антон – и вдруг насторожился.
* * *
Парадная дверь, судя по всему, никогда не запиралась, ходила в петлях бесшумно и охранных приспособлений не имела. Зато висячие ступени дубовых лестниц, несмотря на солидную свою толщину, гулко отзывались при каждом шаге: туп, туп, туп.
Так вот, судя по звукам, кто-то опять проник в особняк, причем явно не в одиночестве. Участники чаепития прислушались.
– Загонщики? – встревоженно предположил Антон.
– Это вряд ли, – успокоил его хозяин и снова взял трубку. Попыхтел, окутался дымком. – Всяк осмелившийся помешать моему творческому процессу… – последние слова композитор сопроводил двусмысленной, чтобы не сказать бесстыдной ухмылкой, – … немедленно будет объявлен в городе пособником тихушников. А это для отшибленных, вы уж мне поверьте, страшней всего… Нет, Антон, полагаю, к нам пожаловали с другой стороны баррикад…
В дверном проеме возник и почти полностью его занял квадратный сорокалетний блондин с выдающимся подбородком. Несколько долгих секунд он молча смотрел на чаевничающих, затем разомкнул уста.
– Добрый вечер, Иоганн Себастьянович, – сказал он.
Из-за плеча его выглянула еще одна физиономия столь же волевых очертаний.
– Милости просим, – приветливо откликнулся хозяин. – Поздненько вы…
Не отвечая, первый из пришедших сосредоточился на троице террористов. Под его взглядом тех повело и скорчило.
– Что, партизаны? Мало в прошлый раз показалось? – тихо-зловеще осведомился блондин. – Вы что творите?.. А тебя-то, Громовица, как сюда занесло?
– Вот… занесло… – нехотя отозвалась она.
