Сталкер показал Алексу кулак.
– Ваша очередь, Николай, – обратился этик-майор к царю. – Почему на Марс должен лететь… Лука?
Николай кивнул, широко улыбнулся и выдал неожиданное:
– Он и не должен лететь. Марс – это ведь не Татуин, все согласны? Пусть Геннадий летит.
– Да, да! – закричал эльф Иван, отнимая ладони от лица и указывая пальцем на сталкера. – Он пусть летит! Не я, а он пусть летит!
– Все высказались? – сказал Джи Джи скорее утвердительно, чем вопросительно. – Голосуем!
* * *
До ракетодрома Выхино сталкера сопровождал Джи Джи. По дороге этик-майор заполнял анкету призывника. Последние вопросы он задавал уже на траволаторе, движущемся от станции маглева к порталу ракетодрома.
– Как поступить с вашими крысами? – спрашивал Джи Джи.
– Разберите на запчасти, – отвечал Геннадий потерянно. – Серийные номера занесите в базу электронного кладбища.
Этик-майор сделал пометку на планшете.
– Зря вы от них отказываетесь, – сказал он при этом. – Право на любимцев можно реализовывать и в космосе.
– Ненавижу их. Твари!
– Когда проинформировать родителей?
– Не надо сейчас. – Геннадия затошнило. – До Марса доберусь… если доберусь. Тогда и сообщите…
Тут сталкера осенило. Он сглотнул вязкий комок и с подозрением посмотрел на Джи Джи.
– Вы же манипулировали нами, гражданин этик-майор! Вы с самого начала выбрали меня на полет, а потом подвели к голосованию остальных. Зачем? Там ведь был ваш родственник? Сын? Ради него? Кто из них?..
Этик-майор спрятал планшет и спокойно встретил осуждающий взгляд Геннадия.
– Это не запрещено. Голосовали вы все, но не я. Протокол соблюден.
– Знаю. Ваш сын – Иван? Эльф. Точно он! Вы ему сопли вытирали все время. Но это же несправедливо.
– Справедливо все, что выгодно. В данном случае – выгодно мне и моему сыну.
– Я не заметил, что вы для него авторитет, – решился поддеть напоследок Геннадий. – Он звал маму.
– Я и есть его мама, – заявил Джи Джи спокойно.
Кровь ударила в лицо, и Геннадию показалось, что он теряет сознание. Но он выдержал, выпрямился. И сказал с прорезавшейся хрипотцой:
– Спасибо… Теперь-то я понял, зачем нужен космос и зачем лететь на Марс. У нас все будет по-другому. У нас там будет утопия… настоящая утопия!
Герасим страшно матерился. То есть просто ужасно. Ужасно это было потому, что в ушах, а точнее, мнемопроцессоре Толика и всех остальных ребят из класса слышалось только свирепое «бип-бип-бип». Судя по мучительному выражению лица Герыча, он и рад бы был остановиться, да прошивка не позволяла. А не качай пиратку для того, чтобы выпендриться на уроке физики. Ребята вокруг в основном ржали. Толику было Герасима жалко. Он один раз сам качнул пиратскую прогу для урока литературы. Его пиратка, кстати, оказалась еще ужасней. Если из Герыча, судя по бип-бип-бипам, лился поток отборной ругани, то его самого пробило на полную абракадабру – тире, дефисы, параграфы и прочую лабутень. От этого мучительно сводило губы, и вместо слов выходило сплошное мычание. Отследить поток знаков можно было на хедтопе, и Толик в отчаянии затранслировал его на паблик класса. Учительница литературы МарьМихална, она же ММ, была теткой строгой, но не жестокой. Своим учительским ключом вскрыла мнемопроцессор Толика и провела обширную чистку. Правда, не слишком профессиональную. Он потом еще дня три заикался и путал красное с классным.
