— Господи, да какой разговор! Конечно, и мне веселее. Ты меня извини, пожалуйста, я сегодня утром была к тебе несправедлива, так что ты уж не обижайся, хорошо?
— Я и не обижаюсь, — отмахнулась Лариса. — Я хорошо тебя знаю в этом плане. Но вообще-то могу искренне посоветовать быть более сдержанной, поскольку далеко не всем известны особенности твоей натуры. Другой человек на моем месте поведет себя не так спокойно, услышав твою дурь.
— Что поделаешь, такая уж я уродилась! — вздохнула Светка. — Порой такой идиоткой становлюсь, что самой тошно. Ну, я пошла, пока! — чирикнула она, направляясь в прихожую и помахивая сумочкой на длинном ремешке. — Могу вернуться поздно.
— А я могу на это рассчитывать? — улыбнувшись, крикнула Лариса из комнаты, но Светка отнеслась к ее словам более чем серьезно и, удивленно просунув нос в комнату, спросила с уморительной основательностью:
— Тебе нужно мое отсутствие? До скольких конкретно? И для кого, если не секрет?
— Да шучу я, шучу, — отмахнулась Лариса. — Ни с кем я здесь встречаться не собираюсь, так что, если сможешь, приходи пораньше — одной тут торчать неохота. К тому же как-то даже и страшновато.
В последнее время что-то нервы шалят.
— Зашалят тут, — вздохнула Светка. — То одно, то другое. Ну, пока!
Она упорхнула, а Лариса опять погрузилась в раздумья с чашкой кофе в руках. Но, как она уже поняла, стоит ей только обратиться к мыслительному процессу, как его тотчас прерывают какие-то внешние обстоятельства. Чаще всего это звонок в дверь.
И этот раз не стал исключением.
Чертыхнувшись, Лариса пошла открывать, предварительно посмотрев в глазок — за последние дни ее научили предусмотрительности.
За дверью стоял мужчина с хмурым выражением на лице. На потенциального Светкиного поклонника он похож не был.
— Кто там? — спросила Лариса на всякий случай.
— Телеграмма, — как-то недовольно буркнул тот; теребя что-то в руках.
Лариса открыла дверь и тут же получила сильнейшую струю газа из баллончика в нос, которая заставила ее задохнуться, а, следом и сознание покинуло Ларису.
Очнулась она в Светкиной комнате, полулежа в кресле, со связанными за спиной руками. Перед ней стоял незнакомый мужик, тот самый, который представился почтальоном и провел Ларису столь примитивным образом.
Ее тошнило, болела голова, глаза щипало — словом, чувствовала она себя, прямо скажем, прескверно. Лариса слабо простонала и пошевелила головой, которая сразу же отозвалась еще более пронзительной болью.
