Часа два мы провели на пляже под соломенным зонтиком, пока Софи играла на песке. Мы сидели в шезлонгах, Эндрю держал меня за руку, его большой палец лениво рисовал круги на моей коже. Мимо нас прошла женщина, и я заметила, как она бросила восхищенный взгляд на Эндрю. Он был красив: в белых шортах, с рельефными мышцами пресса, бронзовым загаром после нескольких дней под солнцем, но ничто из этого больше не действовало на меня. Я старалась не обращать внимания, но представляла себе, как мы, должно быть, выглядим. Еще одна счастливая парочка с ребенком.
Я притворилась, что вздремнула, хотя из-под очков следила за Софи. Она строила песчаный зáмок с башнями и рвом, со множеством других деталей, а стены разрисовывала палочкой и аккуратно украшала ракушками. В январе ей исполнится семь лет, она уже не дитя – вытянулась, белокурые волосы потемнели до насыщенного медового цвета, как у ее отца.
Она подняла свое ведерко и подошла к нам.
– Мама, я хочу есть.
Мы махнули официанту, который все утро подносил Эндрю «Корону».
– Una cerveza, por favor[1], – сказал Эндрю, пока я потягивала «Маргариту» и старалась не обращать внимания на спазмы в желудке.
Мы заказали куриный салат для меня, гамбургер и картофель фри для них. Наш официант был видным брюнетом с черными глазами, белыми зубами, сверкающими в мимолетных улыбках, и лукавым выражением лица. Я остерегалась смотреть на него, но все же допустила ошибку. Когда я передавала ему пустой бокал, его пальцы на миг задержались на моих. Это произошло нечаянно. Он отвлекся на какой-то шум позади нас, но я знала, что это не поможет. Наши руки соприкоснулись.
Официант поставил передо мной свежую «Маргариту» и ушел. На Эндрю были очки, но все же я видела гнев на его лице, его сжатые губы, и мои мысли понеслись вскачь, пытаясь отыскать точку опоры. Я должна была отвлечь его.
Встав, я направилась к пляжу, к пальмам.
– Какие роскошные пейзажи!
– Ага, похоже, что ты оценила их.
– Это так расслабляет. – Я изобразила милую улыбку. Как будто я не понимала, к чему он клонит. Как будто мы прежде не проходили этот путь.
Софи сидела на краю моего шезлонга с полотенцем вокруг талии, она наблюдала за нами, в ее зеленых глазах отражалось волнение. Она наматывала прядь своих влажных волос на палец. С самого раннего детства она приобрела привычку таким образом накручивать волосы, когда чувствовала усталость либо нервничала.
– Детка, почему бы тебе не собрать еще ракушек? – сказала я. – Они так здорово смотрятся на башенках. Я помашу тебе, когда принесут обед.
