Я закурил, задумчиво разглядывая еще совсем недавно весьма ценного члена нашей команды. Мне понадобилось некоторое время, чтоб переломить что-то в себе и принять единственно верное в данной ситуации решение.
Завернув окурок "родопины" в носовой платок, старательно смял его и сунул себе в карман. Улик от меня менты никогда не дождутся.
"Вот и пришел твой черед, братишка! — подумал я, невольно усмехнувшись. — Недолго прохлаждаться тебе довелось, в натуре!"
Трижды весело "кашлянув", пистолет с чувством выполненного долга впорхнул обратно в свою теплую кожаную "постельку" рядом с моим сердцем.
Химик тяжело свалился на пол, громко стукнувшись головой, бедолага. Но ему уже не могло быть больно, к счастью — три аккуратно-ювелирные пулевые отверстия во лбу навсегда освободили его от земных страданий и самой унизительной пакостной жизни — жизни хронического наркомана. А заодно освободили и меня — от постоянной угрозы "палева" организации из-за неуправляемого языка наркоши. Так что все путем. Все к лучшему, то бишь.
Предстояла еще одна не очень-то приятная, но необходимая, работенка. Конечно, можно было бы сбагрить ее безотказному Цыпе, но не хотелось выглядеть в глазах подчиненных филоном и слюнтяем-чистоплюем. Поэтому, скрепя сердце, взялся за дело лично.
Передернув ствол "Макарова", стал методично обходить — одного за другим — шесть поверженных среди коробок тел, наделяя каждого по одной пуле из шпалера господина Григорьева. Над последним трупом склонился в недоумении:
— А где же сам Барон, оглоеды?!!
— Он в смежной комнате, Монах, там его спальня, — равнодушно отозвался один из боевиков, продолжая вытряхивать из упаковки полиэтиленовые пакеты.
Мне уже опротивело палить в мертвецов, и я отдал "Макаров" Цыпе:
— Два патрона осталось. Действуй!
Молодой соратник почему-то слишком долго возился в почивальне старого цыгана. Наконец, глухо бухнула пара выстрелов — должно быть, он приставил ствол прямо к телу, наглядевшись, как это только что делал я. Хороший ученик, ничего не скажешь.
Цыпа появился из спальни с весьма довольным выражением на круглом лице.
— Глянь-ка, Евген, сколько на Бароне "рыжья" висело! — радостно воскликнул соратник, протягивая мне пригоршню массивных золотых перстней и цепочек. — "Штуки" на три баксов, не меньше!
Заметив явную заинтересованность ребят, я без лишних слов забрал у Цыпы золото и сунул к себе в карман, добавив сверху опорожненный пистолет Макарова.
Обыск принес нам чуть больше семисот полиэтиленовых катышек с белым порошком по одному грамму в каждом. Приблизительно на такой "улов" я и рассчитывал. Цыпленок рассовал шарики с героином по карманам и сразу забавно пополнел. Я чуть было не рассмеялся.
