между братом и сестрами, о котором я не знал.
Полагаю, увидев меня совершенно беспомощным и
неподвижным, они вдруг ясно осознали хрупкость человеческой
жизни и перестали прятаться за маской сдержанности и
отстраненности.
Как-то раз отец столкнулся в моей палате с Лоррейн и ее
мужем. Никто из них не стал тратить время на извинения и
объяснения. Лоррейн бросилась отцу на шею, и тот обнял ее в
ответ, словно пытаясь сказать: «Я так по тебе соскучился». Затем
он повернулся к ее мужу и произнес: «Спасибо, сынок, что
пришел» — и пожал ему руку. Он дал им ясно понять, что
полностью примирился с их решением и возможность видеть дочь
значит для него гораздо больше, чем желание отстоять
собственную правоту.
Должна была произойти настоящая трагедия, чтобы члены
моей семьи объединились и стали проявлять любовь друг к другу, забыв о прежних обидах и разногласиях. Но почему так? Если мы
действительно свободны, что мешает нам хорошо относиться к себе
и к другим людям?
Нам мешают наши убеждения, — раздался голос наставника.
Он вернулся, чтобы преподать мне еще один урок.
«Какие убеждения? Что-то я не очень тебя понимаю».
Наши взгляды и убеждения определяют ту реальность, в
которой мы живем. Все, что ты думаешь о себе, можно считать
правдой. Все, что ты думаешь о других людях или о событиях,происходящих в твоей жизни, тоже правда... Во всяком случае для
тебя.
«Я не улавливаю твою мысль».
Ладно, вот смотри: все, что ты видишь, слышишь,чувствуешь и ощущаешь, верно лишь для тебя. Но это не значит,что оно так же верно для кого-то еще. Все, что с тобой
происходит, ты воспринимаешь несколько иначе, чем другие люди.
Каждый из нас обладает уникальной способностью видеть жизнь
по-своему.
«Вот почему споры редко заканчиваются согласием!»
Именно. Каждый спор — это попытка заставить другого
человека взглянуть на жизнь твоими глазами. Но это попросту
невозможно!
Миллионы и миллионы людей гибнут в сражениях только
потому, — продолжил мой наставник, — что их политические или
религиозные лидеры пытаются навязать другим нациям свои
представления о жизни. Достаточно, чтобы руководитель какого-
то государства вознамерился убедить другие страны в
превосходстве собственной экономической системы или в
истинности своего Бога, и его солдаты отправятся убивать тех,кто не согласен с его идеями.
«Войны уносят жизни миллионов людей, — подумал я. —
Просто немыслимо!»
Вспомни такого безумца, как Гитлер. Он умудрился убедить
целую нацию в том, что ее представители принадлежат к высшей
