— Катя? Что ты здесь делаешь? — Отец испуганно стал осматриваться по сторонам. — Ты с мамой?
— Нет, можешь вздохнуть с облегчением. Твой концерт на перроне видела только я. — Каждое мое слово было пропитано ядом. Я смотрела на такого родного и то же время чужого человека.
— Тише.
— Не закрывай мне рот! Не имеешь права!
— Екатерина, возьми себя в руки! — Его тон стал строже. — Здесь не место для подобных разговоров.
— Убрал от меня свои грязные руки, — зашипела я в ответ и дернулась от протянутой руки. — Не надо со мной разговаривать и не надо мне ничего объяснять, я все видела.
— Ты не так все поняла.
— Да? И что именно? Ты случайно споткнулся и попал в ее объятия? А затем она тебя насильно поцеловала? Тебе было дискомфортно или отбивался? А то я что-то пропустила этот момент.
— Катя, прошу тебя, успокойся и давай все обсудим.
— Нет. — Я оттолкнула его и прошествовала мимо в другой вагон. Скрываясь за стеклами солнцезащитных очков от посторонних взглядов, я всю оставшуюся дорогу домой глотала слезы. Мне было так жаль маму, себя и всю нашу семью. Которая будто хрустальная статуэтка разбилась от одного неосторожного движения.
С отцом я больше не разговаривала и старалась пропадать где угодно допоздна, лишь бы не видеть его лицо и лишь бы не находиться под одной крышей. Знаете, когда слышишь о предательстве, но оно тебя не касается, то даже и представить себе не можешь, как сильно оно ранит. И то, что показывают в кино и рядом не стоит с тем, что происходит в реальной жизни. Мама приехала через неделю и вот тут начался настоящий ад. Сложно быть хорошей актрисой, когда все внутри кричит от боли. Я видела, как он целует маму и задумывалась, а кого он представлял на тот момент? Маму или эту крашеную швабру? Меня типало каждый раз, когда я видела его ужимки и заигрывания перед ней. И каждый раз я хотела ей все рассказать, открыть глаза. Но понимала, что ее рана будет больше моей и останавливалась. Останавливалась, потому что где-то в глубине души очень хотела все забыть. Чтобы в один прекрасный день я проснулась, а все было по-прежнему прекрасно. Но этого все не происходило и изо дня в день, злоба внутри все больше разрасталась так, что я едва контролировала себя.
— Катюш, не планируй ничего на вечер, — обратилась ко мне мама, суетясь на кухне, — сегодня на ужин мой фирменный пирог с грибами.
— Ммм, мам, я не могу, — на ходу придумывая отмазку, я попыталась протиснуться мимо нее к холодильнику. — Я уже занята.
