Смотреть и запоминать.
Красивая. Очень красивая. Безусловно, итальянка, но что-то в ней есть такое, что намекает на корни иного рода.
— Это Ева! — все так же пафосно провозглашает Пьетра, положив ладонь на спину девушки. — Мы теперь тусуемся вместе, — объясняет кузина Марка, — а подружились ещё в прошлом году, когда Ева жила в Триесте.
Она сама ничего не говорит, продлевая молчание, изредка задирая лицо. Селест продолжает за подругу, рассказывая что-то про дистанционное обучение Евы и ее принадлежность к университету, в котором учимся мы. Сознание схватывает отдельные слова: «второкурсница», «вместе будем ходить на занятия», «она теперь с нами», «вернулась в Рим»… Я соображаю быстро, и от того, что узнал, почему-то становится радостно. Значит, есть поводы, чтобы видеться с ней еще, узнать ее лучше. Неоднозначная реакция Евы, — дело не только во внешности, — раззадорили во мне желания, возбудили интерес. Кажется, что подружка Пьетры стеснительна, но, отмечая поджатые губы, наружу просится вывод: неприязнь к тем, кто только что присоединился?
И моя догадка подтверждается ее репликой, брошенной тихо Селест:
— Вы не говорили, что мы будем не одни.
Блондинка, в отличие от Евы, не собирается изъясняться в пол голоса. Она рьяно взмахивает ладонью и с горячностью озвучивает:
— Да! Но это же Маркус! А его ты уже знаешь, — кивает Селест своим же словам. — Маркус и его друзья!
Уже знает?..
В то время как Дейл нерасторопно и неохотно машет Еве рукой, Марк тянется через свободное пространство между ним и русоволосой девушкой. Он протягивает ей ладонь для пожатия, и она, тяжело сглотнув, утыкается в нее взглядом, но не предпринимает никаких попыток ответить на жест. Это придает атмосфере некого накала, но Марк и не думает обижаться.
Усмехнувшись, он снова выравнивается на месте.
— Я же говорил, что мы еще увидимся, помнишь? — Парень смотрит на нее, как человек, живущий в пустыне — на воду. Ева упрямо сторонится прямых контактов, все чаще возвращая свое внимание отобранной книге. Я понимаю, что она хочет свалить, но этого я допускать не желаю. Все же, справившись с очарованием, решаю представиться.
— Лукас, — говорю как можно небрежнее, но натугу, сквозящую в голосе, не скрыть. — Лукас Блэнкеншип.
Быстро указав на блондина, сжимаю его плечо рукой, на что тот не откликается, и меня это уже не удивляет.
— А это Дейл.
Маркус встревает, я завидую его беззаботности и открытости.
— Не обращайте на него внимания, — поясняет друг. — Он просто влюблен.
