Селест несильно ударяет его по бедру, фыркая.
— Нечего было приезжать к середине сиесты! — на чистом английском выдает она, поправляя лиф радужного купальника.
Дейл косится на нее, Маркус снимает шорты и футболку, тоже не отрывая взгляда от блондинки, которая все не прекращает ворчать по поводу нашего опоздания. Хотя сама вместе со своими подружками не отличается особой пунктуальностью. Впрочем, как и все итальянцы. Это я за годы проживания в Риме усвоил. Никто из них не умеет вкладываться в рамки назначенного времени. Плошают даже преподаватели в университете! В Лондоне за такое отношение могли бы отстранить студента от занятий. Просто к примеру.
— Давайте не будем решать, кто виноват, потому что все равно облажались вы. — Марк подмигивает мне, доставая пляжное покрывало из рюкзака. Он разваливается на нем и громко вздыхает, выдавая тем самым свою усталость.
Доминик не остается в стороне от диалога, набирающего оборот.
— Или вы, — обводит она взглядом нас, а потом бросает его на
Пьетру, чтобы, видимо, закрепить сказанное.
И ее предложение несколько мгновений не перекрывается ничьим протестом. Но, раздевшись, и я вступаю в дискуссию.
— Да плевать, — вскинув глаза к небу, я прикладываю ладонь ко лбу, чтобы заслонить солнце, которое так беспощадно лучится. — Стоило послушаться и всем вместе выдвинуться в путь.
Селест чуть бесится и обводит берег рукой.
— Да?! Тогда все лучшие места были бы заняты! Мы еле эти ухватили.
Я пользуюсь моментом и занимаю место блондинки, когда та встает, чтобы подойти к своей разноцветной сумке. Пока
Селест достает бутылку воды, я уже успеваю расслабиться на ее лежаке.
— И зря, — чтобы утрата казалась ей неприятной, с довольным лицом складываю руки за головой, не забывая про счастливую улыбку. — Ужасно неудобные топчаны!
Пьетра щелкает пальцами мне по лбу, Доминик толкает в плечо, а Селест чуть не поперхнулась водой, расценивая мое хамское поведение, как оскорбительное. По-другому, черт возьми, и не скажешь, глядя в ее милые голубые глазки.
— Зачем тогда лежишь на моем?! — глухо рычит девушка и бьет меня по рукам, животу и щекам. Я, смеясь, только и успеваю укрываться от ее нападок.
Маркус заливается хохотом, глядя на попытки Селест сделать мне побольнее. И Доминик с Пьетрой не остаются в стороне от «проблемы» подруги. Они кричат, иногда на итальянском, и, откровенно говоря, некоторых слов я просто не знаю. Но мне так весело от происходящего, что не имеет значения, что именно говорят эти ненормальные, суть мне известна. Им не удастся втроем прогнать меня с лежака, сколько бы раз они не тянули меня за ноги и за руки. Я забавляюсь, следя за их выходками и громкими всплесками эмоций. Наконец, Дейл тоже отвечает девушкам, отчего они злятся на его слова еще больше. Я же лишь радуюсь, что и мой друг участвует в разговоре. На его губах даже вырисовывается слабое подобие улыбки.
