Молодая волшебница возмущенно вскинулась.
— И что? Предлагаешь подчиниться и ничего не делать? Нас же взяли в плен. Хотя мы добровольно шли к ним на переговоры.
— Но не бросили в клетки и не связали по-настоящему, — парировал Уго, остужая слишком бурный порыв разозленной девушки. — Подумай об этом. Пленников не помещают в шатры, не укладывают в кровать и не дают вина. Даже благородных дворян в плену так не держат. Исключая разве что особ очень высокого ранга, вроде королей.
Последовала пауза, спутники Ларсена обдумывали слова своего более опытного предводителя. Как ни прискорбно это признавать звучало все довольно логично. Если бы их и впрямь считали врагами, то держали бы в гораздо худших условиях.
Нейран открыла рот, намереваясь спросить, что им делать дальше, однако ей помешали.
Полог шатра откинулся вбок, внутрь хлынули солнечные лучи дневного света. Вместе с ними зашла высокая девушка в мужской одежде. Худощавая, темноволосая, с приметными фиолетовыми глазами, глядящими на мир с ощутимой толикой превосходства — не пришлось долго гадать, кто именно навестил проснувшихся магов.
На груди незнакомки виднелся вышитый рисунок, изображающий расправившего крылья дракона на фоне мощной крепостной башни.
Герб Великого Дома Эйнар.
Уго встал, стараясь не показывать слабость. Наличие герба, а главное характерная для ансаларских аристократов внешность показывали, что их посетила одна из леди Древней Знати. Даже будь она одета в лохмотья, расовые особенности не скрыть и ни с чем не спутать.
— Приветствую, благородную госпожу, — Ларсен обозначил поклон.
В ответ получил небрежный кивок.
— Вижу вы уже пришли в себя, — сказала так и не представившаяся представительница рода Эйнар. — Это хорошо. Не придется возиться при погрузке в телегу.
— Погрузке? — маг вопросительно изогнул правую бровь.
— Да, мы снимаемся с лагеря. Уезжаем немедля. Лошадей вам подготовят. Раз уж вы очнулись, поедете верхом. Так будет намного удобнее. Собирайтесь.
Больше не сказав ни слова и не утруждая себя дополнительными объяснениями, девушка исчезла в проеме, оставляя край полога нараспашку.
Волшебники переглянулись между собой. После всего произошедшего пренебрежительное отношение показалось слишком незначительной мелочью для выражения негодования.
К тому же, интуиция подсказывала, что любой протест не встретит понимания со стороны фиолетовоглазых. Скорее наоборот, как бы еще хуже не стало и дело и впрямь не закончилось тяжелыми железными кандалами.
