Вот так вот просто. Ничего не осталось, кроме пепельной пыли.
Гибель такого большого количества своих людей вызвала во мне злость…
Нет, не так. Меня накрыло дикой злобой. Ненависть к сотворившему это поднялась внутри гигантской волной. Она душила, застилала глаза и требовала выхода.
Не знаю каким чудом мне удалось удержаться на грани. Казалось еще чуть-чуть и меня самого разорвет на мелкие части. Но в последний момент удалось удержаться. Чтобы чудовищным усилием воли собрать всю эту ярость, злобу и ненависть в тонкий стилет. Пронести сквозь астрал, дотянуться до виновника их появления и вонзить прямо в сердце.
Глубоко, с наслаждением, пробивая насквозь. И успев заглянуть в лицо умирающего волшебника, на котором в последнюю секунду появилось выражение крайнего удивления.
Я словно использовал Зов каким-то извращенным способом и сумел увидеть своего врага, перед тем, как он умер…
— Милорд, сэр Бернард просит разрешения на перегруппировку, — откуда-то сверху раздался зычный мужской голос.
Я обнаружил себя стоящим на коленях, с силой вцепившись в куцый клочок травы. Рядом неуверенно переступал копытами Проглот, тыкаясь мне мордой в шею.
Я поднял голову. Говорил один из офицеров Бернарда. Лицо у воина пересекал свежий шрам, на щеках виднелись кровавые ссадины. Но взгляд все еще горел решительностью.
Понадобилось пару секунд, чтобы сообразить, что он сказал.
— Нет, — хрипло выдохнул я, поднимаясь.
Меня тут же подхватили под руки, придержали, помогая сохранить равновесие.
— Никакого отступления, — я оперся на Проглота. — Труби сбор. Всем всадникам приготовиться к атаке.
— Но их всего двести человек, — напомнил офицер.
Я поставил ногу в стремя, взялся за луку седла и медленно взобрался на коня.
— Труби, — повторил я. — Я лично поведу их в атаку.
Глаза воина в фиолетовом плаще блеснули мрачным торжеством.
— За Ансалар, — сказал я, вытягивая тхасар из ножен.
Клинок из зачарованной стали тускло блеснул фиолетовыми змейками в лучах яркого солнца.
— За лорда Готфрида, — сказал офицер и повернулся к горнисту…
— Сир, он мертв, — волшебник в смятении обернулся к королю, в его глазах плескалось недоумение, постепенно переходящее в неприкрытый испуг.
Желая удостоверится в смерти повелителя, маг не поленился встать на колени и наклониться над телом отчего его голубая накидка смялась, а края плаща запачкались.
Остальное окружение из свиты магистра застыло в ступоре от внезапной смерти своего господина. Никто не понимал, как такое могло произойти, ведь до последней минуты все шло просто отлично.
