За последние десять минут и торговец и нашедший меня на свалке работник перешли на повышенные тона, договариваясь о цене. Оба воспринимали накал страстей нормально, это очевидно являлось последствием того, что торги перешли в категорию личного интереса каждого.
— Что-нибудь, — изобразив кретина, я дословно исполнил желание Сергея.
— Хо-хо! — засмеялся жирдяй, поняв мою шутку: — А теперь скажи ПИСЬКА!
— ПИСЬКА! — так же на автомате повторил я.
В наступившей тишине, стало слышно, как кое-где потрескивает металл в обшивке жилой станции. Все присутствующие уставились на меня.
— Цена вырастает в сорок раз, — первым среагировал Георг.
Удивленный Сергей посмотрел на соратника и через пару секунд, словно тоже додумавшись до чего-то, подтвердил: — Да, теперь он стоит четыреста восемьдесят тысяч кредитов!
— Не надо торопиться, — торговец оставался верен себе и не спешил расстаться с деньгами: — Мальчик сказал лишь одно слово на языке Сораллов, это еще ничего не значит.
Я был не меньше остальных ошарашен произошедшими переменами, но это было скорее связано с изменившемся ко мне отношением и увеличении суммы, чем с проявленными лингвистическими способностями. Не слушая кинувшихся наперебой что-то требовать от меня людей, я посекундно стал вспоминать все что предшествовало смене обстановки.
Почти с первых дней проживания на станции я перестал обращать внимание на то, как говорят окружающие меня люди и как говорю я сам. Прилипшая к моей шее коробочка давала возможность общаться с людьми и я воспринял это как данность, не вслушиваясь более в странные гортанные звуки, издаваемые моим горлом.
Только после того, как я вспомнил о существовании ковлара, странности во время беседы получили свое объяснение. На оскорбления торговца никто не реагировал, потому что они были произнесены на языке, которого никто не знал, никто кроме меня.
— Оставьте нас вдвоем, — я наконец то обратил внимание на то, что происходит вокруг: — Дайте мне с ним поговорить, если он действительно знает язык Сораллов, я заплачу за него 300 тысяч!
Прозвучавшая в столовой из уст торговца цифра возымела магический эффект. Все работники исчезли, оставив меня наедине с жирдяем.
— Как тебя зовут? — первое что спросил он меня, пересев поближе.
— Я не помню, — я решил что вариант с амнезией, так часто используемый Земными фантастами в своих произведениях, поможет и мне.
— А как зовут тебя те, кто живет здесь? — продолжил он.
— Чаще приматом, изредка парень, — опустив глаза в пол, я прятал лицо от внимательных глаз собеседника.
