«Черно-белые дни»: Вся правда о группе [AMATORY] | страница 11

- Мама справилась?

- Не мне судить, но думаю, что да (смеется). Во всяком случае, когда мне было шесть лет и она отдала меня в нулевой класс школы, дети там еще ничего толком не знали и не умели, а я мог спокойно сто на десять поделить. Помимо этого у меня уже были какие-то познания в английском, потому что в пять лет со мной начала заниматься какая-то знакомая репетиторша. Разумеется, я к тому времени умел читать. Моей первой книгой стал «Карлсон». В какой-то момент маме надоело перечитывать ее вслух, и она сказала, чтобы дальше я читал сам. Потом, когда я подрос, книги по-прежнему занимали значимое место в моем досуге. Два часа после обеда и еще сколько-то времени перед сном мне отводилось на чтение, и все это было под контролем. Так что в школе я читал быстрее всех.

- То есть с учебой у тебя вообще проблем не было?

- Школа у нас была прямо рядом с домом, но по итогам первого учебного года моим родителям посоветовали перевести меня в гимназию 227 с педагогическим уклоном – мол, нечего зря штаны просиживать.

- Извини, но я хочу задать вопрос, который у многих возникает: в истории группы упоминается, что ты чуть ли не каждые каникулы ездил в Германию. Но не просто так, а к маме. Как получилось, что она переехала туда, а ты остался в России, в Питере?

- Да, я почти дошел до этого момента. Учеба во втором и третьем классах школы у меня ассоциируется с глобальными переменами в жизни, потому что мама развелась с отцом, вышла замуж за немца (его зовут Хайко Клотц) и уехала жить к нему в Германию. Разумеется, были семейные советы и споры, касающиеся меня. Но поскольку большая часть семьи оставалась в России, было решено, что пока я буду жить в Питере, а когда немного подрасту, возможно, уеду к маме. Правда, в итоге я все равно остался в Питере...

Многим покажется удивительным, но с Хайко у нас отличные отношения и он многое для меня сделал. Во всяком случае, азы звукорежиссуры я начал постигать именно благодаря ему.

- А благодаря кому ты однажды решил стать барабанщиком? И почему именно барабанщиком?

- Когда мне было пять или шесть лет, я расспрашивал маму про Led Zeppelin, музыкой которых активно увлекался, и она мне сказала, что все в этой группе крутилось вокруг наркомании и хиппи и что барабанщик Led Zeppelin Джон Бонэм – считающийся, между прочим, одним из самых влиятельных в рок-музыке – умер от передозировки. Это была ее версия, хотя на самом деле Бонэм умер, так скажем, более бесславно: как и вокалист AC/DC Бон Скотт, он захлебнулся собственными рвотными массами. Но главное – мама сказала, что группа после его смерти распалась. И тогда я подумал: «Ну ни фига себе! Барабанщик – его хоть и слышно, но не видно, и при этом без него вообще никак не обойтись!» Я решил, что так во всех группах без исключения, и мне хотелось стать именно таким. Сам образ героя второго плана, без которого на самом деле вообще никуда, покорил меня настолько, что я начал колотить по кастрюлям.