После ужина он вышел с Зоей на улицу. Они прошли до задней двери, сели на ступеньки лестницы.
— Мама хочет, чтобы ты осталась здесь с ней. Что скажешь?
Она всем телом повернулась к нему.
— А ты что думаешь? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Дэнни. — Может, так действительно лучше. Мама соскучилась, хочет почаще видеть тебя. Продлится это недолго. Когда мама поправится, вы переедете.
— Ладно, — ответила Зоя. — А в школу я буду ездить на школьном автобусе?
— Скорее всего, нет. Тебя будут туда привозить. Дедушка или бабушка. Когда вы переедете к нам, тогда будешь ездить на автобусе. Я каждый день стану навещать вас, — пообещал Дэнни. — На выходных буду брать тебя к нам. Мама действительно очень хочет чаще видеть тебя…
Зоя уныло кивнула:
— И бабушка с дедушкой тоже хотят меня чаще видеть.
Дэнни изо всех сил старался не выдать огорчения, но Зоя девочка умная, вся в отца. В свои пять лет она все поняла.
— Хорошо, папа, — проговорила она. — Ты ведь не оставишь меня здесь навсегда.
Он улыбнулся, ласково пожал ее маленькие ладошки и поцеловал в лобик.
— Нет, конечно. Обещаю. Навсегда ты здесь не останешься.
Обе стороны пришли к решению — возможно, ни одну из них полностью не удовлетворяющему, — что Зоя остается.
Я восхищался Дэнни и Зоей и думал: «Как же все-таки сложно быть человеком! Все время подавлять свои желания. Стремиться поступать правильно, а не так, как нужно». Честно говоря, в тот момент я серьезно засомневался в своих способностях взаимодействовать на подобном уровне и спросил себя: «А смогу ли я стать именно таким человеком, каким хочу?»
Когда спустилась ночь, я нашел Дэнни сидящим в пышном кресле возле кровати, на которой лежала Ева, нервно постукивающим ладонью по колену.
— Ты с ума сошла, — говорил он. — Я тоже остаюсь. Буду спать на кушетке.
— Нет, Дэнни, — возражала Ева. — Там очень неудобно…
— Мне доводилось ночевать в гаражах на голых досках. Не волнуйся, я прекрасно высплюсь.
— Дэнни, ну пожалуйста…
Услышав ее просящий голос, увидев умоляющий взгляд, Дэнни замолчал.
— Пожалуйста, езжай домой, — сказала она.
Он почесал поясницу и поднялся.
— Зоя тут. Твои родители тут. Ты просила меня оставить тебе и Энцо. А меня просишь уехать. Чем я перед тобой провинился?
Ева глубоко вздохнула. Она казалась изможденной. У нее не было сил что-либо объяснять, но она попыталась.
— Зоя забудет. Что думают мои родители — мне не важно. Энцо? Энцо, он все понимает. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
