Кувыркнувшись, я на бегу откупорил предпоследний фиал и выхлебал его содержимое. Сил сразу прибавилось. Заложив вираж, заставивший тупую жестянку на миг зависнуть, вычисляя мою траекторию, я метнулся к плите и прыгнул на нее двумя ногами.
Теперь вверху не только заскрежетало, но и грохнуло. А голем опять принялся менять ленты. Хм. Становится просто. Алгоритм понятен: не сдохнуть под пулеметами, дождаться перезарядки, дернуть к плите, Вроде бы все просто. Стоп! А это еще что за звук?
Кажется, я сглазил.
На груди голема рзъехались в стороны створки и из них показался ствол небольшой пушечки. Ну, как небольшой? Мне хватит. Пушка задрожала, дернулась, прогрохотал выстрел, и сквозь облако порохового дыма в мою сторону полетело ядро.
Прыжок, перекат, ушел! Нет. Ядро, приземлившись позади, не ограничилось тем, что проделало вмятину в каменном полу. Оно взорвалось и ударной волной меня швырнуло в сторону, снося солидную часть здоровья. Я еще не успел прийти в себя – а пушка уже выстрелила во второй раз. Караул!
На этот раз, наученный горьким опытом, я не просто прыгнул в сторону, но и нырнул в тень. Сработало! Ударная волна до меня не дотянулась. Хороший лайфхак, однако!
Створки, прячущие пушку, задвинулись, и снова заработали пулеметы. Черт, а я только расслабился!
До третьей плиты я добрался, все же, не попав под огонь. Но как только я на нее нажал…
Голем выдал вполне паровозный гудок, а потом фырканье парового двигателя стало быстрее и громче. Что-то лязгнуло, и из его спины вылезло еще несколько орудийных стволов. Не осталась в стороне и пушка на груди, уставившись на меня бездонным жерлом ствола. Закончившиеся ленты паровик сменил не за минуту, как было до этого, а практическим моментально. Эй, дружище, ты чего? Помедленнее!
Снова прогудев паровым клапаном, механический уродец быстро пошел на меня, на ходу раскручивая стволы пулеметов. Эй, эй, полегче, что такой резкий? На максималках, что ли?
Ударили пулеметы, загрохотало – по очереди выстрелили пушки на спине, навесами отправляя ядра в мою сторону. Бумкнула пушка на груди. Это просто джаггернаут какой-то, а не паровой голем!
Я не знаю, как я уцелел под свинцовым ливнем. Скорее всего, включились какие-то скрытые резервы, мобилизуя все органы чувств и рефлексы, и выводя их на грань возможного.
Я вертелся юлой, прыгал, стелясь над полом, кувыркался и скакал, как стрекозел. Бешеная, безумная атака парового голема не прекращалась ни на секунду. Только теперь, вместо того, чтобы тупо стоять на месте и вертеть туловищем, он за мной еще и гонялся. То, что я добрался до последней, четвертой плиты, когда мой лайфбар уже тревожно мигал последней оставшейся капелькой красного, иначе, как чудом, и назвать нельзя было.
