— Печать одиночества? — ореховые глаза стали еще холоднее, чем пару минут назад. Так и есть, скоро он превратится в ледяную бесчувственную глыбу, а потом и вовсе умрет. — Василиса, вот вам пятьсот рублей. Не думаю, что ваше гадание стоит дороже, — с этими словами он достал из кошелька купюру и положил мне на колени. Щеки вмиг стали алыми от стыда и унижения. — Мне нужно ехать.
— Не надо денег! — еще немного — и слезы польются из глаз. Никогда я не чувствовала себя так противно.
— Мне нужно ехать, — повторил Ивлев, потянулся в мою сторону, открывая дверь. — Прощайте.
Я скомкала купюру и бросила на сиденье (а хотелось — в лицо), вылезла из машины и побрела к переходу. По щекам катился поток обжигающе — горьких слез. Хотелось обматерить Максима, но дело было не только в нем. Ангел не может достучаться, и все хорошее умирает.
Под ноги бросился Яшка, я подхватила кота и погладила его, жалуясь на жизнь:
— Ну за что мне это, Яков? Как его охранять? Ведь бабушка попросила не оставлять… Я не могу ей отказать…
Яшка вдруг перестал мурлыкать, ощетинился и зашипел, спрыгнув с рук. Следом и до меня донесся запах сероводорода — где-то вокруг творилась темная магия. Я закрутилась на месте, пытаясь понять, откуда шел этот «аромат».
Мимо на большой скорости проехал джип Ивлева, и тут до меня дошло — кто-то пытался заговорить его на смерть. Я снова побежала за ним, как верный пес, по пути заговаривая от аварии:
— Господи Боже, помоги! Укрой его и обереги: от ушибов, увечья, излома костей, от уродства, порыва мышц, от страшных ран и алой крови. — Мы снова оказались на перекрестке; джип набирал скорость, но водитель не видел, как прямо на него мчится КамАЗ. Я закрыла глаза от страха, сосредоточившись на произносимых словах. — Укрой его тело от ожогов огня. Спаси, сохрани, защити раба божьего Максима. Будьте мои слова крепки и лепки. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Последние фразы сопровождались скрипом тормозов. Криками. Скрежетом металла. Звуком удара.
Я боялась открыть глаза, посмотреть, что произошло с машиной Ивлева. Ногти впились в ладони, но боли не было.
— Мяу? — Яков по привычке ткнулся в ногу мокрым носом, и только это помогло мне выйти из прострации.
Авария, все-таки, была. Но КамАЗ чудом не зацепил джип, зато смял пару припаркованных автомобилей — там, где стояла моя «Мазда». Да что же это такое? Я рванула через переход к своей ласточке, боясь представить, что произошло с ней.
