Когда-нибудь он узнает, что говорил тот орк. Он найдет свой народ. Люди, может, и воспитали Тралла, но заслужить его любовь и верность они совершенно не стремились. Он испытывал благодарность к Сержанту и Тари за то, что научили его понятиям доброты и чести. Благодаря их стараниям Тралл лучше понимал Блэкмура – он осознавал, что генерал-лейтенант не обладал ни одним из этих качеств. И пока Тралл находился в его собственности, ему нечего рассчитывать ни на доброту, ни на честь.
И вот наступила ночь, когда обе луны, большая серебряная и поменьше, с зелено-голубым оттенком, скрыли свои лики. В своем ответном письме Тари, как Тралл и надеялся, обещала ему помочь. Вдвоем они сумели разработать план, который с большей вероятностью смог бы увенчаться успехом. Только вот орк не знал, когда этот план вступит в силу, поэтому просто ждал сигнала.
Он провалился в беспокойный сон, но вдруг его разбудил какой-то звон. Тут же придя в себя, Тралл откатился к дальней стенке камеры. Все проведенные здесь годы он кропотливо расшатывал один из камней в стене, пока не сумел его вытащить и расчистить углубление. Там он хранил самое ценное, что у него было, – письма от Тари. Сейчас он убрал камень, достал письма и завернул их в единственное, что, помимо них, имело для него значение, – пеленку с белым волком на синем поле. На один короткий миг он прижал сверток к груди, после чего повернулся и стал выжидать.
Звон не стихал, и теперь к нему добавились крики. Нюх Тралла, гораздо более острый, чем человеческий, почуял дым. Запах с каждым мгновением становился сильнее, и вскоре орк увидел, как темноту его камеры осветили слабые оранжево-желтые отблески.
– Пожар! – раздались крики снаружи. – Пожар!
Повинуясь инстинкту, Тралл прыжком оказался на своей соломенной подстилке, закрыл глаза и притворился спящим, успокоив дыхание.
– Никуда он не денется, – проговорил один из стражников. Тралл понял, что за ним наблюдали, и продолжал изображать, будто крепко спит. – Ха-ха, чертово чудище что угодно проспит. Ладно, идем, поможем там.
– Ох, не знаю… – отозвался второй.
До них вновь донеслись тревожные крики, на этот раз вперемешку с высокими голосами женщин и детей.
– Огонь распространяется, – заметил первый. – Пошли!
Тралл услышал, как их сапоги застучали по каменным плитам. Вскоре шаги затихли, и орк остался один.
Поднявшись, он встал перед огромной деревянной дверью. Конечно, она была по-прежнему заперта, зато теперь никто не видел, что собирался сделать узник.
