— Тогда и я не хочу просыпаться… — Улыбнулся Шейн порочной улыбкой в ответ, протянув ей руки.
Заключая ее в свои жаркие объятья, мужчина потянул ее на себя. С тихим счастливым смехом Тайли повалилась ему на грудь. Бабочки порхали в ее животе, рассылая свое живительное тепло по всему телу. Смех оборвался, когда мужские губы настойчиво смяли ее рот в жесткой ласке. Его руки крепче прижимали ее к груди, и Тайли могла слышать, как неистово колотится сердце любимого напротив.
Его руки недолго оставались на месте. Млея от горячих поцелуев, Тайли чувствовала, как они нежно исследуют ее тело, гладят, сжимают. Если в ласках князя то и дело присутствовало доминирование и жестокость, то Шейн был настойчивым и пылким, но невообразимо нежным и осторожным, будто боялся, что девушка под его руками растает, как дым. Ему не нужно было каждую секунду показывать свое превосходство над ней. И Тайли, отвыкнув за два века от подобного обращения, млела и трепетала от каждой дарованной ей ласки. Шейн был просто мужчиной, дарящий удовольствие своей женщине, а не хозяином, утверждающий свою власть над наложницей.
И то ли причиной тому была нежность и любовь Шейна, то ли ее взаимные чувства, но зверь не спешил проявить себя, как случалось раньше. Страсть была сильным чувством, и хищник в ней всегда заявлял о себе от резкого всплеска адреналина и гормонов. Но здесь и сейчас, в этом прекрасном сне, Тайли оставалась просто женщиной. И взор ей не застилала алая пелена, и жажда не требовала крови, а когти не царапали плоть. Нет. Тайли задыхалась от полноты ощущений, свободной от зверя. Ее взор был ясным, губы ощущали лишь неземной вкус мужской кожи. И это было так потрясающе, словно сбросить тяжелую ношу с плеч, освободиться от веков проклятья.
Тайли ощущала себя свободной в руках любимого. Это чувство было столь острым и прекрасным, что слезы заструились по ее щекам, а счастливая улыбка давала Шейну понять, что все с ней в порядке. Она обрела мир рядом с ним. Эта ночь стала ключевой во всем ее непредсказуемом и диком беге наперегонки с судьбой…
Тайли проснулась, словно от сильного толчка. Резко сев на кровати, девушка не смогла сразу сориентироваться, где находится. В окно ослепительно врывался солнечный свет, и на улице, по всей видимости, давно миновал полдень.
Тайли не помнила ни дня в своей жизни, чтобы хоть раз так поздно просыпалась. Исключения составляли те времена, когда она была ранена. Последние же два века девушка просыпалась с рассветом, встречая вместе с солнцем очередной день в неволе. Но не могла же она так утомиться на вчерашнем празднике?!
