Что-то теплое скользнуло по ее щеке, и Шейн тут же поймал прозрачную каплю своим поцелуем. Душа была готова выпорхнуть из ее груди, когда Тайли повернула ручку за своей спиной и открыла дверь в темный коридор. Ноги не слушались ее, но она дала им четкий приказ. Не сводя с него глаз, девушка подняла шаль княжны и, спотыкаясь, побрела к лестнице. С каждым шагом, отдаляющего ее от него, сердце Тайли рвалось на мелкие кусочки. Боль, сковавшая ее изнутри, была невыносима. Но так было нужно, она не должна вызывать подозрения своего поработителя. Ни тени сомнения не должно коснуться Таллиаты, или ад обрушится на нее и на того, кого она любит.
Его серые глаза были с ней в ее мыслях, когда музыка коснулась ее ушей, а свет свечей резанул чувствительное зрение. Его образ преследовал ее каждую секунду, и в нем она черпала силы для оставшегося вечера. Но самого Шейна она больше не увидела в тронном зале. Как бы ни искала Тайли его взглядом.
Все же это было к лучшему, потому что девушка уже не смогла бы гарантировать благоразумие своей внутренней сущности.
Остаток вечера прошел, как в тумане. Бесконечные танцы и ужин, наконец, утомили гостей и те потихоньку разъехались. Княжна поднялась в свои покои еще пару часов назад, но князь не желал так рано заканчивать праздник. И Тайли ничего не оставалось, как терпеливо стоять на своем посту, боясь лишний раз шелохнуться и привлечь к себе не нужное внимание. Сегодня она бы не смогла выдержать домогательства князя. Только не после того, как губы Шейна подарили ей такие волнующие поцелуи.
Анкалион словно забыл о своей рыжей любимице. Он танцевал и пил с молоденькими эльфийками, не переставая восхвалять своего новорожденного сына, и гости вторили ему, рассыпаясь в пожеланиях долголетия и благополучия молодого наследника.
Но у всего есть конец. И как бы князь не желал продлить торжество, ночь расценила по-своему.
С каким же блаженством Тайли рухнула на кровать. Ее ноги нестерпимо ныли, мышцы то и дело сводило судорогами. И как же было замечательно позволить мягкой перине подхватить измученное тело. На долгие водные процедуры сил уже не осталось, и Тайли, наспех умывшись, облачилась в ночную рубашку и теперь блаженствовала под теплым одеялом.
Как бы не был измучен ее разум напряжением праздника, сон отказывался к ней приходить. Нет, вовсе не Морфей, Бог Сновидений, был в ее мыслях. Шейн. Его тело, прижимающееся к ней. Его запах, будоражащий острый лисий нюх. Его вкус, все еще тающий на языке. Все ощущения были столь остры в темноте комнаты, что Тайли грезилось присутствие мужчины. Но это был мираж, хоть и столь желанный.
