— Остальное в трюме, — крикнул Лаки.
— Что насчет нашей одежды? — отозвалась Хлоя. — А наши инструменты!
Клэнси махнул рукой и сказал:
— Я что должен делать все?
— Давай я, — предложил Лаки. Мгновением спустя три маленьких чемодана и единственный источник доходов, фамильные музыкальные инструменты, приземлились на палубу.
Внезапно Шэннон замерцала, превратилась в дракона и полетела к скалам. Прежде чем Рори или Хлоя смогли отчитать ее за превращение при дневном свете, она отскочила от невидимого барьера и, ошалевшая, упала в море.
Хлоя ахнула.
— Шэннон! Ты в порядке?
Шэннон зло выдохнула. Вынырнув, она снова полетела к скалам — быстрее, будто скорость помогла бы ей пройти через магический барьер, который создали лепреконы. И вновь она отлетела и упала в море. В этот раз, когда она приземлилась на спину, глаза были закрыты, а крылья безвольно сложены.
— Ты убил нашу сестру, — завопил Рори. Он скинул штаны, превратился в дракона и спикировал вниз, чтобы схватить обмякшее тело сестры. Уложив ее на борт, он обернулся в человеческую форму и приложил ухо к мягкой чешуйчатой груди Шэннон, прислушиваясь к биению одного из двух ее сердец. Рори всегда подозревал, что ее мягкосердечность результат этой аномалии. Временами он задавался вопросом, не забрала ли она второе у Хлои, потому как средняя сестра порой была слишком бессердечной.
Он услышал несколько слабых ударов. «Ох, она жива. Черт побери, это хорошо, иначе я бы нашел способ обойти долбаный барьер, чтобы поджарить задницы этих маленьких ублюдков, как зефирки».
Лаки и Клэнси обеспокоено наклонились над обрывом. Шеймус скрестил руки на груди и сказал:
— Если она мертва, то сама виновата.
Клэнси зыркнул на Шеймуса.
— Закрой варежку.
Шеймус напрягся, но не стал спорить с братом.
Шэннон застонала, ее глаза затрепетали и открылись. Она снова стала человеком и дотронулась до головы.
— Ау.
— О чем ты вообще думала, сестрица? — требовательно спросила Хлоя, когда бросилась закреплять брезент. — Ну ладно в первый раз, но во второй? Возможно, первый удар выбил все мозги из твоей головы?
— Финн… Мне нужно увидеть Финна. Как он узнает, что случилось? Он решит, что я бросила его и сбежала.
— Нет, не решит, — сказала Хлоя. — Вы двое неразлучны с тех пор, как вам стукнуло шестнадцать. Он поймет, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
— И это должно меня успокоить? — простонала Шэннон.
Хлоя занялась брезентом, пока сестра одевалась в ночную сорочку. Вскоре Шэннон снова ревела.
