Двадцать минут спустя Мэри уже звонила в дверь дома 221б на Бейкер-стрит.
Стоило ей дойти до парадного входа искомого дома, дождь чудесным образом прекратился. Идти ей было недалеко – короткая прогулка вдоль Риджентс-парка, и она на месте. Она только задержалась на минутку в церкви Сент-Мэрилебон – присела на одну из скамеек и помолилась о своей матери… а также об отце. Девушка остановилась на миг у таблички на стене; надпись на ней была очень короткой: «Генри Джекилл, меценат». Она даже не знала, где он похоронен, хотя мистер Аттерсон и утверждал, что ее отец упокоился на освященной земле. Где бы сейчас ни пребывал его дух, она надеялась, что он обрел покой… Но от молитвы ее отвлекали мысли о таинственных платежах, о письме, которое она прочла прошлой ночью, о лабораторном журнале отца. Если бы можно было как-то все прояснить!
Обратилась ли она по верному адресу? Скоро ей предстояло это узнать.
Мэри: – Я в твоем изложении похожа на героиню бульварного романа. У меня тогда совершенно не было подобных мыслей.
Беатриче: – А о чем ты тогда думала?
Мэри: – О том, сколько могут стоить новые башмаки. Если мне придется так много ходить по Лондону, нужна новая пара обуви, покрепче, а я не была уверена, что могу себе позволить подобную трату. Вот какие мысли отвлекали меня от молитвы, если вы хотите знать правду. Размышления о состоянии моих башмаков.
Мэри, которая вовсе не думала о ценах на обувь, потому что это очень скучная тема, закрыла свой зонтик – осторожно, чтобы не выронить из-под мышки портфель, полученный от мистера Геста. Она позвонила – и звонок отозвался эхом в глубине дома. Ожидая, Мэри пыталась заодно отряхнуть грязь, налипшую на подол платья, и жалела, что не надела костюм для прогулок – впрочем, пока она все равно не могла позволить себе купить новый, траурный. Да толку отряхиваться – на обратном пути до дома она все равно снова перепачкается. Будто в ответ на ее мысли мимо прогрохотал экипаж, разбрызгав грязь по булыжникам мостовой и подняв каскад мутной воды, которая чудом не окатила девушку.
На миг она пожалела, что она леди, – так хотелось громко выругаться экипажу вслед.
Мэри: – Ну, хотя бы здесь все описано верно!
Почему никто не отвечает на звонок? Она позвонила еще раз.
– Очень извиняюсь, мисс, – дверь открыла женщина с седыми волосами, заправленными под старомодный чепец. Она явно занималась уборкой – в руке у нее была перьевая метелочка для сметания пыли. – Мне просто пришлось спускаться к вам с третьего этажа. Слух у меня уже не тот, что прежде, и когда вы позвонили в первый раз, я подумала, что мне просто показалось. А потом вы позвонили снова…
