Когда они вышли из комнаты, Мартину почти показалось, что он снова университетский студент и сейчас побежит по коридору, распевая во весь голос песню. Но он тут же одернул себя, вспомнив, что теперь он — молодой монах, которому положено медленно ходить со сложенными впереди руками, как будто он ничего не знает о самой замечательной новости в мире.
Действительно, путешествие оказалось долгим. Они шли по странам, язык которых не понимали. Только теперь они вполне оценили значение латинского языка и радовались, что так хорошо знают его. Они проходили мимо красивых озер, пробирались через дремучие леса и прежде чем добрались до теплых равнин Северной Италии, преодолели снежные перевалы Альп. На горных заснеженных тропах они уже начали сомневаться в том, что когда-либо доберутся до Рима.
Однажды, когда солнце стояло высоко в небе, где-то вдалеке они увидели лучи света. Это солнце освещало святой город. Мартин, его брат монах да и все остальные паломники, с которыми они шли по дороге, сразу же остановились. Взоры всех устремились вдаль. Затем толпа возбужденно закричала:
— Слава святому Риму!
Эти слова повторяли снова и снова. Так было всегда при первом появлении великого города во время всех паломничеств в течение многих столетий. Приближаясь к заветной цели своего путешествия, вся колонна с новой энергией устремилась вперед. Нескончаемым потоком двигались к городу путешественники: пешие, конные, на телегах.
Если бы Мартину кто-то заранее сказал, что вечный город, жилище папы римского, место, откуда исходит руководство церковью, разочарует его, он ни за что бы не поверил. Но, увы, с самого первого дня пребывания в Риме он почувствовал грусть и недоумение. Его не привлекали замечательные художественные произведения, над которыми в римских церквах трудились великие художники и которые впоследствии будут считаться величайшим сокровищем города. Он даже не пошел взглянуть на руины Колизея и статуи богов и богинь древнего Рима. Его интересовала только церковь, и здесь он разочаровался больше всего.
Он обнаружил, что римские священники могут прочитать всего пять или шесть молитв за службу. Они бормотали его любимые слова так, будто те ничего не значили. Когда он попытался побеседовать с некоторыми из разодетых в богатые ризы священников, они с удивлением уставились на простого монаха, говорившего с сильным немецким акцентом, и рассмеялись. «Ты же сам не веришь в эти абсурдные мощи и мессы, не правда ли?» — говорили их дрожащие от смеха плечи.
