Ремень расстёгивается быстро, вжикает ширинка, и Харви опирается спиной о диванную спинку, разводя в стороны молнию. Он прикрывает глаза и облизывает губы, слушая недоуменное молчание в трубке.
— «Законы Мёрфи для юристов», — выдыхает он. — Читал?
Харви успевает глубоко вдохнуть в себя воздух через ворот пиджака, прежде чем Майки тихо отвечает:
— Да.
Запах Майки в нём, такой яркий, что, кажется, его можно ощутить на языке. Харви сглатывает и обхватывает член рукой, то ли пытаясь остановить всю эту хренотень, то ли наоборот — усугубляя всё до полной задницы. Росс уже наверняка проснулся. Затаился на той стороне провода, как зверёныш, ни черта не понимающий. Либо давно всё понявший. Пацан совсем не тупой, это было ясно сразу.
— Цитируй, — жёстко говорит Харви, вцепившись в свой член через бельё.
Твою мать.
Темнота под закрытыми веками наворачивает по кругу. Наполовину пустая бутылка Чиваса осталась на барной стойке.
— Харви… — севшим голосом произносит Росс и, кажется, тоже сухо сглатывает. От этого голоса голову заволакивает густым туманом.
— Цитируй, — рычит Харви. Он давится ударами сердца, которые откровенно мешают дышать.
И рука начинает медленно двигаться на члене вместе с долбаным голосом Майки, который слегка прерывается и время от времени запинается.
— «Ничто не бывает таким простым, как кажется в начале…» — шепчет он и замолкает.
Харви старательно контролирует своё дыхание, стискивает зубы, шире расставляя ноги. Член напряжён, всё настолько хуёво, что подумать страшно. Ткань только раздражает.
— Дальше.
Пауза в трубке очень короткая. Майки словно решается на что-то.
— «Из всех возможных неприятностей произойдёт именно та, которая принесёт больше всего проблем», — произносит он. Харви облизывает пересохшие губы, запрокидывая голову, утопая в долбаном запахе долбаного Росса, пропитавшего собой каждую его нервную клетку, каждый кусок его мяса. — «Любое дело занимает больше времени, чем вы думали».
Он представляет себе лицо Майка, уставшее после долгого рабочего дня, слегка прикрытые невыспавшиеся глаза и растрёпанную голову на подушке. Он представляет себе, как Майк расстёгивает рубашку, когда приходит домой.
— «Когда дела пущены на самотёк… — голос на секунду прерывается, — они имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему».
Он представляет, как Майк разувается и босиком идёт на кухню, чтобы забросить в микроволновку бич-пакет из холодильника.
Харви закусывает нижнюю губу и беззвучно стонет, отодвигая плоскую резинку своих Кельвин-Кляинов, обхватывая горячий и твёрдый член всей ладонью, кожа к коже, чувствуя влажную ткань рукой.
