Генерал с недоумением смотрит на свой сапог.
— Простите, но я очень тороплюсь, и дело у меня неотложное.
— Я вас слушаю.
— На меня готовится покушение. Я получил это…
Генерал подает доктору скомканный листок.
— Ого! — восклицает Мак-Ван-Смит. — Я берусь за это дело. Разрешите несколько вопросов.
— Пожалуйста.
— Что вы пили перед тем, как получили записку?
— To есть как? — Генерал с трудом припоминает события того утра. — Кажется, коньяк.
— Марка?
— Три звездочки… Не помню!
— Гм… Так… Сколько вам лет?
— Сорок пять!
— Гм… Странно!.. Скажите, чем занималась ваша мать до вашего рождения?
— Простите, но…
— Ваше превосходительство! Только от точности данных ответов зависит успех дела.
— Но я не понимаю, какое отношение?..
— Для дедукции нет ничего невозможного!
— Простите, но…
— Это пока моя профессиональная тайна.
— Ну, хорошо, если это так необходимо, я вам скажу… Э… э… — генерал нерешительно мнется. В сторону адъютанта: — Господин поручик, не угодно ли вам сказать шоферу, что мы скоро поедем.
— Слушаюсь, ваше превосходительство!
Поручик удаляется.
Генерал с достоинством поворачивается к Мак-Ван-Смиту:
— Моя мать занималась искусством… Ммм… Изящным искусством… Ммм… В области, как бы вам сказать…
— Благодарю вас! Вполне достаточно. Бумажку оставьте здесь. Также попрошу вас…
Мак-Ван-Смит делает какое-то движение. Слышен сухой щелк в черной камере, стоящей на треножнике около стола.
— Благодарю вас!
— Что вы сделали? — с любопытством спрашивает генерал.
— Снимок вашего носа на фоне лица, — отвечает Мак-Ван-Смит.
— Это… это тоже нужно? — с удивлением спрашивает генерал.
— Безусловно! Теперь все в порядке.
— Но я хотел, чтобы вы мне помогли уехать.
— О, вполне! Отправляйтесь на вокзал завтра вечером. Ваша жизнь в полной безопасности.
— Вы так уверены, мистер Смит?
— Безусловно! Для дедукции нет ничего невозможного. Послезавтра преступники будут в наших руках. До свидания, господин генерал.
Мак-Ван-Смит встает и кланяется.
Когда дверь за генералом закрывается, Мак-Ван-Смит потирает руки.
— Мистер Сандорский, а мистер Сандорский! — зовет он кого-то.
В соседней комнате из-за стола, заваленного ретортами и химическими приборами, поднимается молодой человек, с энергичным, жизнерадостным лицом.
— Я слушаю вас, учитель! — говорит он, входя в комнату.
— Заведите еще раз валик, который я принес вчера.
— Сейчас.
Через минуту из трубы фонографа раздается гулкое шипенье:
— …Шшшшшшшш… слушайте. Это нужно сделать в пятницу. Тюки на товарной станции… Шшшшшш… Чалл члл… За ваше здоровье, господин Клодель… Шшшшшшш… по дороге вдоль кладбища в кладовку лаборатории. Смотрите… Шшшшшшшш…
