«Члены партии, не довольные тем или иным распоряжением ЦК или даже Губкома, имеющие на душе те или иные сомнения, отмечающие про себя те или иные ошибки, неурядицы и непорядки, боятся об этом говорить на партийных собраниях, более того, боятся беседовать друг с другом, если только собеседник не является совершенно надёжным человеком в смысле неболтливости: свободная дискуссия внутри партии фактически исчезла, партийное общественное мнение заглохло. В наше время не партия, не широкие её массы выдвигают и выбирают губкомы и ЦК РКП. Наоборот, секретарская иерархия партии всё в большей степени подбирает состав конференций и съездов, которые всё в большей степени становятся распорядительными совещаниями этой иерархии».
Подписавшие это заявление считали недопустимым закрывать глаза на реальное положение дел,
«так как вся опасность в том и состоит, что действительного идейного и действенного единства — перед лицом исключительно сложной внутренней и внешней обстановки — нет. В партии ведётся борьба тем более ожесточённая, чем более глухо и тайно она идёт. Если мы ставим перед ЦК этот вопрос, то именно для того, чтобы дать скорейший и наименее болезненный выход раздирающим партию противоречиям и немедленно поставить партию на здоровую основу. Реальное единство в суждениях и действиях необходимы. Надвигающиеся испытания требуют единодушного, братского, совершенно сознательного, исключительно активного, исключительно сплочённого действия всех членов нашей партии. Фракционный режим должен быть устранён, и это должны сделать в первую очередь его насадители: он должен быть заменён режимом товарищеского единства и внутрипартийной демократии»[18].
Это заявление, написанное Преображенским, Серебряковым (оба — бывшие секретари ЦК) и Бреславом, было подписано 46 партработниками, среди которых встречались такие известные имена как Антонов-Овсеенко, Смирнов, Пятаков, Муралов и Бубнов. Любопытно, что среди них оказался и Каганович, позже ставший одним из правоверных и ревностных сталинистов.
Обнаружилось, что взгляды Троцкого, бесспорно, выражают мнение, получившее распространение в партии, и от которого Политбюро не могло попросту отмахнуться. Власть Политбюро и секретарской иерархии ещё не настолько укрепилась, чтобы можно было замолчать это. Чтобы разобраться в этих взглядах, Политбюро создало комиссии, в обязанность которых входило рассмотрение важнейших вопросов и выработка соответствующих предложений. Документ «О партстроительстве», позднее получивший известность под названием «Новый курс», в основном был написан Троцким, Каменевым и Сталиным. После публикации этого документа могло создаться впечатление, будто бы острая критика сложившегося партийного режима целиком признавалась и делались широкие выводы об основательном изменении стиля партийной работы. Название «Новый курс» должно было усилить это впечатление. Казалось, что взгляды, до того считавшиеся оппозиционными, одержали верх.
