Борис с отвращением хмыкнул, но сдержался. Он был вампир старой закалки, и в кодекс его жизненных принципов входило держать себя в руках и не создавать лишних врагов. Эта система жизни хорошо зарекомендовала себя в прошлом, и он не видел необходимости менять ее только потому, что какой-то сопливый шнурок вздумал поучить его жизни. Борис сухо рассмеялся, представив себе, как можно бы прекрасненько выкачать этого молоденького вампирчика, как следует выкачать… Но Сэмми испортил ему удовольствие.
— Лучше расскажи Смиту, что ему следует знать, — сказал он. — В конце концов, это твой долг.
— Я ему ничего не должен! — фыркнул старый вампир. — Он разве что-нибудь сделал для меня?
— Вы хотите, чтобы я вам ответил? — с высокомерным достоинством спросил Смит. Не то чтобы он слишком возражает против своего нового статуса, просто когда пытаются отстаивать нежизненные принципы, это действуют ему на нервы. От твердо убежден в преимуществах свободного предпринимательства и верит в святость собственности, особенно частной. Он считает, что все остальные точки зрения — отсталые и ошибочные.
Борис не нашелся, что ему возразить.
— Расскажи ему, Борис, — повторил Смит. — Ты должен ему все рассказать.
— Вы можете мне ничего не рассказывать! — запальчиво воскликнул Смит. Я много прочел книжек, знаю правила. Я догадываюсь, чем придется питаться, знаю, что перед заходом солнца надо вернуться в могилу… — лицо его приобрело мученическое выражение. — О, моя могила!.. Дьявол, так не хочется снова в нее возвращаться!
Борис презрительно усмехнулся.
— Это ты комиксов начитался, — сказал он. — Весь этот лепет про возвращение в могилу — чушь. Просто если ты выползешь на солнце, у тебя будет рак кожи, только и всего. В искусственном свете нет жесткого ультрафиолета.
— Ах, вот оно что! — с облегчением сказал Смит. — А еще что важное мне надо знать?
— Что надо уважать старших, — ворчливо сказал Борис, — и не быть беспечным, иначе кончится все осиновым колом в сердце или пулей под ребро, естественно, серебряной… — он замолчал. Из темноты донесся звериный вой.
— Это Люп, — сказал Сэмми радостно и подбросил в огонь целую охапку веток.
Крупный, ухоженный то ли пес, то ли волк, внезапно выпрыгнул на поляну, сел у огня и быстро превратился в человека, даже в этом обличье сохраняя в лице и повадке что-то волчье. Он приветливо кивнул остальным.
— Классно я, да?!.
— Есть хочется, — пожаловался Борис.
— И мне, — вздохнул Сэмми, потирая живот. — Так недолго и концы отдать. Скоро я ослабею настолько, что ничего не смогу сделать, даже если появится шанс. — Он с несчастным видом смотрел на оборотня. — Что новенького?
