И за такие мысли Луиза бы тоже себя возненавидела.
– Эй, Луиза?
Лавиния лежит в полудреме.
– Что такое?
– Ты не думаешь, что я, типа… слишком того, правда?
– Слишком того?
– В смысле… Знаешь… Слишком того. Во всем.
– Нет, – отвечает Луиза. – Конечно, нет. А я слишком того?
– Конечно, нет, – бормочет Лавиния. – Ты… В смысле… Ты – противоположное к «слишком того».
Луиза молчит.
– Я люблю тебя.
Лавиния начинает похрапывать у нее на плече.
Луиза пытается уснуть на диване, потому что если она двинется, то разбудит Лавинию. Она играет с телефоном. Читает дурацкие статейки на «Мужененавистничестве».
Ей хочется плакать.
Луиза ненавидит себя за то, что ей хочется плакать, потому что провела такой дивный вечер – не с придурками в книжном магазине. А потом они устроили такой классный праздник, проникли в парк «Хай-Лайн», сожгли платок Рекса, словно символическое чучело всех мужчин, где-то и когда-то их обидевших, столько раз ездили на такси, за которые Луизе даже не пришлось платить. А теперь Луиза спит в такой прекрасной квартире в окружении таких красивых вещей, и есть кто-то, кто сжал ей руку и сказал: «Я люблю тебя». И все, что они сегодня проделали – есть все то, что Луиза в Девоншире с радостью, гордостью и полным основанием была бы счастлива видеть Луизу проделывающей теперь в Нью-Йорке.
«Ты просто дура, – говорит она себе. – Вот и все».
Она, не отрываясь, смотрит на их с Лавинией фотографию, которую та выложила в Сеть.
Они в парке. Вокруг них снег, ветви деревьев и звезды, которые через этот фильтр даже нельзя отличить от городских огней.
«Мы тут такие счастливые», – думает Луиза. Может, они и были счастливы.
Все ставят под фотографией «лайки». Отец Рамилос, Гевин Маллени и даже Беовульф, а еще очень много других людей, чьи имена теперь, по крайней мере, хоть чуточку ей знакомы.
Мими Кей.
Привет мать.
Мими добавила Луизу в друзья в «Фейсбуке».
Просто супер смотришься на фотках.
Эмодзи весело подмигивающего кошачьего глаза.
Спасибо (отвечает Луиза).
(Мими ставит игривую лису с глазами-сердечками)
Там разве не классно?
(Пляшущая жаба в очках-колесах)
Да было классно спасибо.
Мы с Лавинией все время так отрывались ха-ха-ха.
Однажды даже спали там.
Легавые нас взяли, но Лавиния нас отмазала.
Ну не смехота ведь.
(Курица в клоунском гриме)
А ты не думаешь что это смехота?
(Сова с укоризненным взглядом в академической шапочке, мантии и очках)
Луиза не отвечает.
И тоже не спит.
Третья вечеринка, куда Лавиния берет Луизу – это сборище на Джефферсон-стрит на линии L в культурном пространстве, которым заправляет один ее знакомый, где переделали весь верхний этаж под библиотеку поэзии. Четвертая вечеринка, куда Лавиния берет Луизу – благотворительное танцевальное действо в театре Лори Бичман в Адской кухне, где всем, кроме Луизы и Лавинии, по девяносто лет, у них татуаж на веках и накидки в блестках. Пятая – праздник в Грамерси по поводу выхода огромной тяжеленной книги под названием «Сексуальные тайны Европы», написанной австралийским писателем-декадентом и путешественником по фамилии Лидгейт, которому, наверное, пятьдесят пять лет, но выглядит он на восемьдесят, и там Луиза в первый раз нюхает кокаин и несется наперегонки с Лавинией по всей Первой авеню.
