Покачав, у очага кости положили. Погодя немного начали поднимать, не оторвут от земли.
Старики сказали:
«Это нашего покойного шамана кости, что предвещают – страсть».
В дороге когда плыли, челноки разбило, до берега с трудом добрались. Урасы поставили.
«Нашего покойного шамана кости, они что предвещают?»
Шаман шаманил, шаман сказал:
«Дальше поплывете, новый народ встретите. Против нового народа ничего острого не направляйте. Конца ему не будет, так этого народа много».
«Каким нравом, какой наружности новый народ будет?»
Шаман сказал:
«У рта с волосами будет, в черных одеждах будет».
Один старик с сыном на промысел ушли.
Долго шли, увидели – изба стоит, до самой верхушки из дерева сделана.
К той избе тихо подкрались, близко от нее спрятались. Лежат, смотрят. Один человек, когда смотрели, вышел. Бородатый, у рта с волосами.
Вышед, стоит.
Сын сказал:
«Я выстрелю».
Однако, отец унял.
Упомянутый человек в деревянную избу вернулся, другой вышел.
Вышед, стоит.
Сын сказал:
«Я выстрелю».
Отец унимал, не унял.
Сын выстрелил, стрела в ногу человека попала.
Из избы много людей выбежало. Начали смотреть вместе, хорошо смотрели, стрелу нашли – стоит, в ногу вонзившись.
«Откуда пришедшая стрела?»
Стали везде смотреть, отца с сыном нашли, в избу ввели.
«Какие вы люди есть?»
«Мы юкагире. Мы одулы».
«Много вас?»
«Много».
Стали вином поить, стали табак давать. Один русский сказал:
«Сейчас идите. Завтра приходите сюда все. Никого не обидим. Мы всех встретим ласково».
Пошли отец с сыном, до урас с пением шли.
В урасах товарищи спросили:
«Почему поете?»
«Мои дети, – ответил отец. – Бородатых людей нашли, у рта с волосами нашли. Нас вином поили, нам табаку давали. Завтра все вместе к новым людям пойдем».
Переночевали, пошли.
Русские всех в избу впустили.
Вином поили, табак давали. Всех уронило, повалило вино.
«Наша еда такая вот вкусная, – русские сказали. – Наша вода такая вот веселящая. Вас всех таковой едой кормить будем, вас всех таковой водой поить будем. Нам сдадитесь?»
«Вам сдадимся».
«Нам ясак понесете?»
«Понесем».
Полярная куропатка долбила ночное небо.
В пепельных сумерках дрались в ветвях лиственницы пуночки.
Продрог, обходя избу Ларька Трофимов. Останавливаясь, завистливо прислушивался: вдруг страшно возвышался храп в теплой избе. Ухмылялся, когда кто-то выскакивал на крылечко справить малую нужду. Грелся, прислонясь спиной к боку теплого оленного быка.
Глухо.
Долгий сон изломал тело.
Свешников ворочался, вздыхал в полусне.
