Да, он сделает это, бормотал Чимал, ковыляя на запад по краю болота. Отсюда богиня вышла и сюда она должна вернуться. Тогда он увидит ее снова. За поворотом берега открылось устье реки, и осторожность заставила его войти в воду — Коатлики стерегла реку. Скоро рассвет, и здесь, на глубине, он будет в безопасности. Чимал зашел в воду по горло, выглядывая из тростников.
Небо порозовело и звезды начали гаснуть, когда богиня вернулась. Ежась от страха, Чимал остался на месте, только еще глубже — по самые глаза — погрузился в воду. Коатлики, не останавливаясь, тяжело шла по берегу, и змеи на ее одеянии шипели в ответ на шипение ее двух громадных голов. Когда она миновала Чимала, тот высунулся из воды и стал смотреть ей вслед. Богиня скрылась за поворотом берега, и Чимал остался в одиночестве. Свет нового дня зажег золотым сиянием вершины гор.
Когда совсем рассвело, Чимал последовал за Коатлики. Теперь это было безопасно: Коатлики сторожила реку только ночью, а днем ходить сюда не возбранялось. Чимала наполнял восторг: он следовал за богиней. Он видел, куда она пошла, да к тому же на засохшей грязи отпечатались ее следы. Наверное, она ходила этой дорогой часто — Чимал обнаружил, что идет по утоптанной дорожке. Он наверняка подумал бы, что это тропинка, по которой ходят охотники на уток, если бы не видел, как тут прошла богиня. Путь вел вокруг болота, затем к скалам. Здесь, на твердой поверхности, следы обнаружить было бы трудно, если бы Чимал не знал, что искать. Коатлики прошла именно здесь.
В скале оказалось углубление — там, где когда-то трещина расколола камень. С обеих сторон поднимались утесы, и Коатлики свернуть было некуда, — если только она не улетела, что богини, возможно, и умели делать. Если же она шла по земле, то могла идти только прямо.
Чимал как раз собрался заглянуть в углубление, как из него хлынула волна гремучих змей и скорпионов. Вид этого поверг Чимала в шок — он никогда не встречался с ядовитыми созданиями более чем с одним зараз, — так что он замер на месте, и смерть прошелестела рядом. Только его естественное отвращение спасло ему жизнь. Чимал отпрянул от гадин и вскарабкался на валун, подтянув ноги как раз вовремя: живой поток достиг подножия камня. Стараясь забраться повыше, Чимал ухватился за верхний выступ утеса, и его руку пронзила огненная игла. Он оказался не первым, кто облюбовал валун: на его запястье сидел большой, желтый, как воск, скорпион, чье жало глубоко вонзилось в тело Чимала.
