— Я не ослушался, поэтому и наказания быть не может.
Жрец привстал в изумлении, услышав эти спокойно произнесенные слова. Его глаза сузились от гнева, и он рухнул на свое каменное сиденье, кутаясь в накидку.
— Ты уже спорил однажды — и был высечен. С жрецами не спорят.
— Я и не спорю, преподобный Ситлаллатонак, я просто объясняю, что произошло…
— Мне не нравятся твои объяснения, — прервал его жрец. — Разве ты не знаешь своего места? Разве тебя не учили этому в храмовой школе вместе с другими мальчиками? Боги правят. Жрецы передают их волю и возносят молитвы. Люди повинуются. Твой долг — повиноваться, и только.
— Я исполняю свой долг. Я повинуюсь богам. Но я не повинуюсь людям, когда они нарушают установленные богами законы. Повиноваться им было бы святотатством, наказание за которое — смерть. Я не хочу умирать и поэтому повинуюсь богам, даже если это вызывает гнев смертных.
Жрец моргнул, затем концом грязного пальца смахнул соринку из угла глаза.
— Что значат твои слова? — произнес он с сомнением в голосе. — Ведь это боги повелели тебе жениться.
— Вовсе не боги — люди. В священных текстах сказано, что мужчины должны жениться ради продолжения рода, а женщины — выходить замуж. Но там не говорится, в каком возрасте, и нет ни слова о том, что их можно принуждать к этому против воли.
— Брачный возраст мужчины двадцать один, женщины — шестнадцать лет.
— Таков обычай, но это всего лишь обычай. Он не имеет силы закона…
— Однажды ты уже спорил — и был побит, — визгливо повторил жрец. — Тебя могут побить снова.
— Побить можно мальчика. Нельзя бить мужчину за то, что он говорит правду. Я хочу только одного — соблюдения закона, установленного богами. Как же можно наказывать меня за это?
— Принесите мне священные книги! — крикнул верховный жрец служителям, ожидавшим за дверью. — Это ничтожество узнает правду прежде, чем его накажут Я не помню подобного закона.
— А я хорошо помню, — спокойно ответил Чимал. — Он таков, как я сказал.
Старый жрец откинулся на сиденье, щурясь от упавшего на него солнечного луча. Солнечный свет, лицо жреца… это всколыхнуло память Чимала, и он произнес почти с вызовом:
— Я помню также, что ты говорил нам о солнце и звездах — ты прочел об этом в книгах. Солнце — пылающий газовый шар, который движут боги. Разве не так ты говорил? Или твои слова были иными — что солнце окружено огромной алмазной оболочкой?
— Что такое ты говоришь о солнце? — нахмурившись, спросил жрец.
